Беспощадные

Байкалов Альберт

– Ты совсем недавно научился ездить? – поморщился пассажир.

Парень сделал вид, будто не расслышал, и тронул машину вперед. Однако дернувшись, она снова заглохла.

– Ты что, издеваешься? – строго спросил с заднего сиденья Уматгирей Алхастов.

Коротко стриженный, с покрытой нижней частью лица трехдневной щетиной угрюмый чеченец встретил Закира в Беное. Он должен был показать дорогу в отряд его сына, полевого командира Аслана Гакаева. Самый старший среди детей и последний, сейчас он умирал. Закир едва успел прилететь в Москву из Лондона,

как ему сообщили страшную новость. Сын был ранен не в бою и даже не подорвался на мине. При сборке взрывного устройства в лагере молодой чеченец допустил ошибку. Двоих моджахедов Аллах сразу забрал к себе, а его сыну еще предстояло мучиться. Закир не понимал, за что так прогневались на него небеса. За пятнадцать лет он похоронил всех близких ему людей.

– Заводи! – Уматгирей ударил кулаком в спинку сиденья водителя. – И не надо сейчас ехать вперед. Разве не видишь куст? Ты ведь не на танке.

Водитель завел машину, включил заднюю передачу и сдал задом, потом вывернул руль и вернулся на дорогу. Перевалив через хребет, они покатились вниз. Справа и слева к дороге подступали деревья, ветви которых местами образовывали красную ажурную арку.

– Здесь тише, – схватился за спинку сиденья водителя Уматгирей и стал вглядываться вперед. – Видишь, слева просвет? Поворачивай туда. Только осторожнее.

Водитель сбавил скорость до минимума и повернул руль. Объезжая деревья, они проехали по едва заметной колее еще с полкилометра вверх по распадку.

– Стой! – шлепнул по сиденью ладонью Уматгирей. – Приехали.

Из зарослей барбариса показалась голова бородатого, с почерневшим от загара лицом моджахеда. На его голове красовалась сшитая по форме тюбетейки кожаная шапочка.

– Почему сидишь, разве не узнал? – вышел из машины Уматгирей.

– Я узнал только тебя, – поднимаясь на ноги, признался бородач, забросил за спину автомат, стряхнул с камуфлированной куртки прилипшие листочки и траву.

Закир отошел от машины, запрокинул назад голову, закрыл глаза и вдохнул носом воздух.

– Далеко еще? – спросил он, поворачиваясь к Уматгирею.

– Полчаса идти, – ответил за него моджахед в шапочке и тут же спохватился: – Меня Майрбек Куциев зовут. Я из Джугурты.

– Здравствуй, Майрбек, – кивнул Закир, разглядывая боевика. – Давно воюешь?

– Мне скоро сорок. – Майрбек провел рукой по бороде. – Половину жизни я не расстаюсь с оружием.

– Что ты умеешь делать, кроме как воевать?

– Вы хотите спросить, видел ли я мир? – прищурился Майрбек и переглянулся с Уматгиреем.

– Майрбек – хороший воин, – заговорил Уматгирей. – В девяностые он жил в Москве. У него было все: семья, положение, деньги. Когда началась война, он продал свой бизнес и вернулся на родину. Это лучший подрывник в округе, учился у самого Хаттаба.

– Как могло произойти такое, что Аслан был ранен от рук своего же моджахеда? – упер руки в бока Закир.

– Э-э-э! – протянул Майрбек. – Разве это был моджахед? Совсем мальчишка, щенок. Он пришел с горного аула. Меня тогда не было рядом, новых людей

обучал другой человек.

– Понятно, – вздохнул Закир и перевел взгляд на Уматгирея. – Ты второй день рядом, а я не знаю о тебе ничего, кроме имени.

– Я родился в Грозном, – пожал плечами Уматгирей, – потом долго жил в России.

– Почему?

– Учился.

– На кого ты учился? – Закир на минуту забыл о своем горе и с интересом посмотрел на моджахеда.

– Я врач, – ошарашил ответом Уматгирей. – Учился в Ленинграде. В Москве проходил практику, но недолго. Вернулся на родину, полгода работал в Грозном. Потом началась война.

– Значит, это ты вынес приговор моему сыну? – процедил сквозь зубы Закир и шагнул к ставшему вмиг ненавистным человеку.

– Моей вины нет, что Аслана ранило, – потупился врач. – Аллах тому свидетель. Если бы я был рядом, постарался бы сделать так, чтобы в него не попал ни один осколок.

– Почему он умирает, а ты здесь? – прищурился Закир.

– Это воля твоего сына, – развел руками Уматгирей.

– Он решил, что я уже стал немощным стариком и с трудом вынесу дороги и горе, которое обрушилось на мои плечи? – догадался Закир. – Аслан подумал, что мне придется помогать?

– Я не могу сказать, что он думал, когда отправлял меня встретить вас, – отвел взгляд в сторону Уматгирей. – Просто хотел, чтобы я вам сразу все рассказал.

– Так говори! – приказал Закир. – Я хочу знать правду, какой бы она ни была.

– Она самая плохая, – склонил голову Уматгирей. – Ему осталось жить считаные часы. Даже если сейчас Аслана положить на стол перед лучшими врачами мира, они не смогут помочь.

– Пойдем. – К горлу Закира неожиданно подступил комок, и он испугался, что его слабость могут заметить моджахеды.

– Юша! – позвал Майрбек, глядя куда-то вверх.

– Я здесь, – раздался сверху чей-то голос.

– Будь внимателен, – Майрбек показал взглядом на машину. – Присмотри за ней.

– Мог бы этого не говорить, – проворчал боевик.

Майрбек развернулся и молча двинулся вниз по склону.

– Здесь недалеко овраг. Там найдешь маскировочную сеть, – объяснил водителю Уматгирей. – Загони машину туда и жди. – Потом нагнал Закира и молча пошел сзади.

Они спустились в распадок и прошли по нему с километр, пробираясь через завалы и буреломы. Шедший впереди них Майрбек остановился, огляделся, вошел в заросли можжевельника и присел на корточки. Тут же раздался какой-то замысловатый стук.

– Что он делает? – растерянно оглянулся Закир.

– Пришли, – пояснил стоявший за его спиной Уматгирей, тронув Закира за локоть, и вслед за Майрбеком они вошли в заросли.

Колючие ветки сквозь брюки ободрали ноги, словно пытаясь не пускать их дальше, но Закир даже не поморщился. Вдруг в земле откинулась замаскированная крышка с закрепленными на ней камнями и прошлогодней листвой, и на поверхности появился чумазый боевик с редкой бородкой. Ухватившись за кромки люка, он подтянулся и проворно выбрался на поверхность.