Беспощадный. Не русские идут
Шрифт:
– Я тебя не знаю. Не хочешь говорить – уходи.
Бородач молча повернулся и пошел к двери.
– Стой! – Генерал посмотрел на своих спутников. – Отойдите в угол. Глаз с него не спускайте!
Телохранители повиновались.
– Подойди!
Бородач приблизился.
– Кто тебя послал?
– Мачо Кетоев.
Генерал вздрогнул, нервно облизнул губы.
– Я же говорил ему – никаких прямых контактов! Скотина упрямая! Ему надо немедленно убираться из ущелья! Иначе все закончится трибуналом!
– Он пэрэдал пысмо.
–
Бородач достал из кармана дискету и мобильный телефон.
– Мнэ надо позвоныт командыру.
– Звони и убирайся!
Бородач повернулся спиной к телохранителям генерала, направил на него торец мобильника и набрал номер. На трубке мигнул красный огонек.
И тотчас же генерал вздрогнул, широко раскрыл глаза, схватился за грудь.
– Быстро! – рявкнул бородач, оглядываясь на телохранителей. – Эму плохой!
Парни бросились к своему боссу, подхватили под руки, наперебой спрашивая, что с ним. Бородач в это время успел еще раз набрать на мобильнике ту же цифровую комбинацию, и генерал потерял сознание, получив еще один инфразвуковой импульс «отложенной смерти».
Его уложили на диван, расстегнули халат, начали массировать грудь; причем бородач принимал в этом самое деятельное участие, до тех пор, пока не прибежали врач и дежурная медсестра. После этого о бородаче забыли, и он спокойно вышел из здания, сел в джип.
– Поехали.
Подполковник-водитель завел двигатель, повел джип к воротам. Выпустили машину через минуту. И лишь когда она скрылась за поворотом дороги, ведущей в обход ущелья, к городу, во дворе замка началась суета. Генерал Шеварадзе умер от сердечного приступа, и очнувшаяся охрана военного дома отдыха вспомнила о посетителях замка.
Однако догнать их не удалось. На дне ущелья в семи километрах от замка нашли джип «Паджеро». Но ни водителя, ни бородача-чеченца грузинские спецподразделения обнаружить и задержать не смогли. А еще через час стало известно о гибели полковника Мерзоева и капитана Чодишвили. Одного застрелил неизвестный снайпер, второго взорвали вместе с его внедорожником «Нива».
Спустя сутки после этих событий недалеко от Телави был взорван склад боеприпасов грузинской армии. Вину за эту акцию взяли на себя представители некоего интернационального движения СОС, обвинившие убитых грузинских военачальников в пособничестве бандитам.
Но следов после себя боевики этого движения не оставили никаких – кроме дискеты с перечислениями преступлений покойников.
В Москву Тарасов прилетел шестнадцатого декабря.
КС
Сигнал срочной связи застал Махаевски рано утром в городе Санкт-Петербурге, который сами жители называли «второй столицей» России. Он прибыл сюда двое суток назад как представитель миссии ОБСЕ и устроился в офисе этой международной организации, имеющей давние связи с тайными орденами
Мобильный телефон магистра имел некоторые дополнительные функции и мог работать в режиме автосинхронизации с местными компьютерными сетями, то есть подключаться к ним дистанционно. Получив сигнал, напоминающий плач ребенка, Махаевски дотянулся до телефона – Джеральд еще спал в комнате для VIP-гостей, перевел его в нужный режим и прочитал проступивший на миниатюрном дисплее текст сообщения: «Кондуктор – балансору: ответьте по варианту «оборотень».
Махаевски дернул уголком губ, обозначая снисходительную улыбку. Звонил сам глава Геократора жрец Тивел. Его требование «ответить по варианту «оборотень» означало проверку абонента – работает он самостоятельно или под контролем. Магистр набрал на клавиатуре телефона буквенно-цифровой код варианта, отправил сообщение. Экранчик телефона почернел, высветил в уголке алый крестик и выдал новый текст: «Магистр, вы опаздываете! Мы только что получили информацию о ликвидации в Грузии наших агентов влияния. Вы знаете об этом?»
«Знаю», – отстучал ответ Махаевски.
«Немедленно выясните, кто это сделал, и доложите!»
«Судя по почерку, это работа какой-то оперативной спецкоманды Русского ордена. В ближайшее время я получу последние данные и нанесу ответный удар: уберу лидеров ордена, руководящих этими командами, а также исполнителей».
«Наносить ответные удары на территории, контролируемой другой системой, стратегически неверно! Это будет, как говорил философ, не та война, не в том месте, не в то время и не с тем противником. Такая война никогда не будет эффективной. Гораздо лучше подчинить лидеров, заставить их бессознательно или сознательно выполнять нашу волю».
«Мне понадобится высокопрофессиональная спецкоманда воинов».
«Команда с этим делом не справится. Нужна иная концепция».
«Прошу прощения?»
«Нет смысла убивать руководителей движения, на их место придут другие и, возможно, еще менее сговорчивые. Но любого человека можно купить».
«Вы не знаете русских».
«Я знаю человеческую натуру! Купить можно любого, вопрос только в цене. Что касается исполнителей Русского национального ордена, уничтоживших много наших людей, их надо достатьво что бы то ни стало! Они слишком рьяно взялись за дело. Но ни в коем случае не превращайте этих людей в героев! Они должны уйти из жизни безымянными».
«Почему?»
«Отрицательная роль героев очевидна: они зарождают в народе надежду на торжество идеалов добра и справедливости. Этого допускать нельзя!»
«Не помню, кто сказал: несчастна страна, которая нуждается в героях».
«Бертольт Брехт. Но сказанное им не вечно, в наше время его слова надо понимать с точностью до наоборот. Что касается исполнения задачи, то тут я согласен – вам команда понадобится. Сформируйте ее из местного материала, желательно – из женщин, сидящих в русских исправительных учреждениях».