Беспощадный. Не русские идут
Шрифт:
Доходы порнодельцов, по данным ГУВД России, составляли около тридцати тысяч долларов в месяц с одного только сайта или более тысячи процентов чистой прибыли от вложенных на создание фильмов затрат. Было от чего хвататься за голову и принимать немедленные меры. Однако дальше предварительного расследования факта продажи видеофильма с жуткой сценой дело не пошло. И тогда расследованием занялась служба ППП Русского национального ордена, быстро вышедшая на тех, кто смог закрыть расследование (уровень правительства!), и на тех, кто заказал, исполнил, записал фильм и распространил его по Сети.
Группе «Сокол» под командованием Буй-Тура предписывалось уничтожить всю цепочку триады – от исполнителей до чиновников, сотрудничающих с порнодельцами, и Гордей взялся сначала именно за это дело. Люди, зарабатывающие деньги таким путем, а точнее – нелюди, не должны были, не имели права жить!
Конечно, Гордей не состоял в лагере ханжей, на словах осуждающих «свободную любовь», а на деле вовсю пользующихся ею. Однако и к женщинам он относился специфически, считая, что каждая из них должна выполнять определенную функцию. Одни хорошо готовили, другие находили себя в сфере обслуживания, третьи были отличными продавцами, четвертые устраивались моделями в салоны мод. Но существовали и женщины, предназначенные для производства детей, а также те, что прекрасно обходились без них, посвятив себя божеству секса. Последних Гордей презирал, хотя не чурался встреч с ними, объясняя это «сохранением мужского здоровья». В последнее время, на исходе тридцать шестого года жизни, он уже начинал подумывать о женитьбе, слегка изменив свою «натурфилософию», хотя женщину, способную стать женой – по его меркам, – пока так и не встретил. Однако заниматься сексом – одно, а снимать порнофильмы и напрягать ими неокрепшую детско-юношескую психику – по Интернету бродило огромное стадо младолетних юзеров – другое, и Гордей был абсолютно убежден, что порнодельцы заслуживают самого сурового наказания.
В Кострому группа «Сокол» прибыла семнадцатого декабря и сразу приступила к реализации задания.
Следаки ППП выяснили, что владельцем сервера, через который шло распространение «порноужастика», является один из мелких костромских провайдеров из числа тех, которые выкупают около тысячи доменных имен (адресов в Интернете), а потом предоставляют клиентам за определенную плату. Данный провайдер использовал свой сервер в качестве анонимайзера – устройства, скрывающего реальный сервер, на котором фактически хранился фильм. Его партнерами были именно те члены «порнотриады», которые и снимали фильм. Разведка ППП дошла до оператора и «актера», участвующего в съемках ролика, но оставались неизвестными еще второй «актер» – вьетнамец, судя по лицу, и заказчики продукции, а также те, кто помогал триаде процветать, чиновники костромской администрации, имеющие также высоких покровителей в Москве.
Гордею и его людям предстояло размотать всю цепочку производства и сбыта порнофильмов и ликвидировать ее «под ноготь». Что вполне соответствовало его внутренним убеждениям о вредоносном воздействии «всемирной паутины» на психику людей. Да и в приложении к заданию приводились страшные факты такого воздействия. С тысяча девятьсот девяносто седьмого года прошлого столетия по нынешний год только в США школьники, воспитанные «стрелялками» и «ужастиками», распространяемыми по Интернету, убили больше трехсот человек – одноклассников, учителей и случайных прохожих! Появились такие «герои», убежденные в том, что жизнь – такая же видеоигра, которую всегда можно «перезагрузить», и в России.
Начал Буй-Тур свою работу с визита к оператору, снявшему жуткий фильм с убийством девочки.
Оператором оказался Иван Кирунов, двадцативосьмилетний безработный костромич, закончивший в свое время журфак МГУ. Жил он тем, что торговал видеопродукцией определенного содержания, а потом начал снимать порнофильмы, не брезгуя самыми грязными сюжетами. Жил он на улице Катушечной, недалеко от стадиона Октябрь.
Вечером того же дня Гордей, переодевшись в форму офицера криминальной милиции, позвонил в дверь квартиры номер одиннадцать на третьем этаже старого шестиэтажного здания. Жилец на звонок отреагировал не сразу. Оторвать от компьютера его было трудно. Наконец кто-то посмотрел на Гордея в дверной «глазок».
– Кто там? – послышался чей-то недовольный голос.
– Гражданин Кирунов? – вежливо проговорил Буй-Тур. – Откройте, милиция.
За дверью озадаченно помолчали.
– В чем дело?
– К нам поступил сигнал от ваших соседей, что вы поздно вечером включаете громкую музыку.
– Что за фигня? – удивились за дверью. – У меня даже музыкалки нет.
– Разрешите проверить? Вот мое удостоверение. – Буй-Тур развернул красную книжицу с буквами МВД.
На этот раз молчание за дверью длилось дольше. Обострившимся чутьем Гордей поймал тоненький писк и понял, что хозяин квартиры кому-то звонит по мобильному телефону. Отвернувшись, он придвинул к губам усик рации:
– Будьте готовы к появлению «крыши». Клиент кому-то звонит.
– Всегда готовы, – отозвался Олег. – Надеюсь, он звонит не в милицию.
Загремели засовы, дверь открылась.
На «офицера милиции» глянул длинноволосый молодой человек с бледным лицом, заросшим многодневной рыжей щетиной. Хотя, возможно, владелец лица просто «косил» под известных отечественному телезрителю шоуменов типа музыканта Гергиева и художника Краснова. Гордей сам брился не каждый день, но почему-то заросших и щетинистых мужиков не любил.
– Вы один? – подозрительно осведомился Кирунов хриплым голосом; одет он был в спортивные штаны и белую запятнанную футболку.
– А с кем я должен быть? – шевельнул бровью Буй-Тур. – Конечно, один.
– По-моему, у нас другой участковый.
– Я не участковый, наша контора покруче. Показывайте свое жилище, гражданин Кирунов.
Хозяин отступил в сторону, пропуская гостя, выглянул в коридор, закрыл дверь.
– Проходите, обувь можете не снимать. У меня нет музыкального центра, а телевизор я практически не включаю. Сижу за компьютером или балуюсь с видеоаппаратурой. Вот, пожалуйста, смотрите.
Буй-Тур заглянул на кухню, увидел в мойке гору грязной посуды, стоявшую на столе початую бутылку водки, консервы, засохший хлеб. По всему было видно, что женские руки не прикасались к интерьеру кухни давно.
Квартира у Кирунова состояла из двух комнат.
В гостиной стояли ширмы, по всему полу были разбросаны подушки и пуфы, стол отсутствовал, а на диване лежали фотоаппараты разных марок, видеокамера «Сони» и куча видеокассет и лазерных дисков.
– Я занимаюсь любительской видеосъемкой, – пояснил Кирунов, наблюдая за гостем. – Но очень тихо. Никто не жаловался. Даже странно, что вам кто-то позвонил.
Буй-Тур прошел в другую комнату, соединявшую в себе спальню и кабинет. Здесь стояла неубранная кровать, а на столе у окна красовался современный компьютер с плоским двадцатидюймовым монитором. Компьютер был включен, и по экрану плавали человеческие губы, то складываясь в ехидную улыбку, то принимая скорбное выражение.
– Хорошая машина. – Гордей одобрительно кивнул на компьютер. – Не каждому по карману. Вы, наверно, неплохо зарабатываете, гражданин Кирунов.
– Гроши, – ухмыльнулся хозяин.