Беспредел по-русски (Цезарь - 3)
Шрифт:
– Хорошо. Он будет ждать тебя здесь.
Когда Корсар уехал домой, Маронко задумался над его словами. Нет, не то, чтобы смысл не дошел сразу. Вопрос относился к числу тех, которые не решишь за один заход. Казнить нельзя помиловать. А где запятую ставить?
С одной стороны, кровь на совести действительно уже тяготила. Не та у Маронко была судьба, чтобы рано или поздно ему стало безразлично, сколько человек по его приказу улеглись в могилу. И не тот он был человек, чтобы очерстветь. Хуже всего то, что он прекрасно понимал Ювелира, мог влезть в его шкуру. И по-своему жалел. А когда человека понимаешь,
А с другой стороны, сентиментальность в криминале - верный путь к провалу. Если человек тебя предал, то он без колебаний подписал тебе смертный приговор. Это уже не друг и никогда им не станет. Примирение невозможно, потому что один раз он уже решился. Жалеть своего убийцу - все равно что сочувствовать вирусу чумы, который поселился в твоем организме. Или пестовать бомбу с испорченным часовым механизмом. Она все равно взорвется, но когда? Не исключено, что именно в тот момент, когда ты со слезами умиления прижимаешь ее к своей груди.
Ювелир опасен. И Корсар со своей точки зрения прав. Ему в какой-то степени проще - во-первых, Ювелира он никогда не воспринимал как соратника, а во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов его жизненную школу. Корсара учили быть безжалостным. И учили на совесть. Можно долго спорить о пользе и вреде такого восприятия жизни, но то, что Корсар практичен - это несомненно. Практичен и расчетлив. Потому и не прыгал никогда из одного лагеря в другой. Сначала работал в КГБ - и был прекрасным офицером, не осматривающимся по сторонам в поисках тепленького местечка. Затем, когда его выжили, разом выбросил из души и памяти всякие чувства, имеющие отношения к тоске и колебаниям. Пришел к Ученому. И с тех пор был верен только ему.
Вот если бы не это, Маронко ни на миг не колебался бы. Но Корсар все-таки обладает иным мировоззрением, и он точно не предатель. Мало того, в его отношении к Ювелиру нет личных мотивов - от проявления собственных чувств отучили еще в КГБ. Злобы у Ювелира вполне хватит, чтобы на прощание устроить мясорубку и помереть, что называется, с музыкой. Но Маронко надеялся на то, что Ювелир не настолько тупой. И любит жизнь, побоится идти напролом, как камикадзе. Должен же все-таки разбираться в соотношении сил, должен понимать, что от всех своих врагов разом не избавишься, кто-то обязательно выживет. И затаится. А враги у него будут такого рода, что невозможно жить спокойно, зная, что кто-то остался жив. Рано или поздно мститель воспользуется промахом...
Первый сигнал тревоги поступил в четыре часа дня. Сашка обещал вернуться к обеду, но не приехал. Маронко не придал задержке особого внимания - мог и у Яковлева засидеться. Тем более, там шумная компания. Сашка, Миша, Валера и Витя Егоршин - и три девушки. Могли, могли задержаться. Дома никаких срочных дел не предвиделось, семейный обед - не то мероприятие, на котором присутствовать обязательно. И Анна тоже не волновалась.
А в четыре позвонил Валера. Маронко несколько удивился - обычно Яковлев тревожил его лишь в самых крайних случаях.
– Сергей Иванович, Сашка там далеко?
– Вообще-то он еще не приезжал.
– Странно, - удивился Валера.
– От меня они в полдень уехали. Правда, Сашка собирался еще в больницу, может, там сидит?
– А почему ты не хочешь позвонить по мобильному?
– Не отвечает.
– А Миша?
– Тоже. Я потому вам и звоню, что кто-нибудь из них нужен, а никто не отвечает. Думал, у вас сидят, они же обычно не берут сотовики, когда с вами разговаривают.
– Их нет, - еще раз повторил Маронко.
– У тебя срочный вопрос?
– Естественно. Иначе я бы не разыскивал Сашку.
– Говори, разберемся.
– Вегас пропал. Должен был в Ярославле взять какой-то груз и доставить его в Москву. Вообще-то, все это сильно смахивало на подставу...
– И ты все-таки отправил его?
– Аббат сказал, что на базе его встретит человек, который привезет любопытную информацию. На случай подставы я подстраховал Вегаса. Но он на контрольной отметке не появился.
– Понятно. Когда он должен был приехать?
– В восемь утра. Корсар, правда, обмолвился, что забирает его... Может, его проделки? Другим путем повез...
– Корсар хотел забрать его отсюда.
– По-онятно... Тогда совсем плохо, потому что все крайние сроки миновали.
– Хорошо. Я займусь им. Да, и все подробности сообщи, чтобы мне не строить левые предположения...
Интуиция разведчика - штука очень тонкая, и, как правило, безошибочная. Маронко понимал - если Яковлев заволновался, значит, это серьезно. До Корсара дозвониться не удалось. Маронко дважды набирал номер мобильного - и оба раза "занято". Ему пришло в голову, что у Корсара сейчас и без Вегаса хлопот полон рот. А что, если побеспокоить друга детства Ванятку?
– Дмитрия Петровича будьте любезны.
– Одну минуту, - отозвался мелодичный женский голос.
Друг детства Ванятка круто законспирировался. Если верить документам, то он умер три года назад прямо в офисе своего тюменского приятеля. Сердечный приступ, среди посетителей нашелся врач, тут же констатировал "летальный" исход... Врач был из числа бывших коллег, и смерть требовалась для страховки на случай осложнений по ходу аферы с красной ртутью. Тело Ивана Павловича Вихрова вынесли из конторы, прикрытое простыней, погрузили в машину с красным крестом и увезли в "морг".
"Морг" выглядел весьма цивильно. И по совместительству являлся "родильным домом". Тело усопшего вместе с машиной въехало в подземный гараж, затем вылезло и своим ходом отправилось на третий этаж. Где в уютном кабинете приняло чарочку дорогого коньяка и перевоплотилось в нового гражданина России - Дмитрия Петровича Кулагина.
Данный индивидуум сразу после своего рождения активно занялся противоправной деятельностью. А именно - злодейски похитил принадлежавший приятелю покойного Вихрова перманганат натрия (правда, кое-кто уверял, что потом все-таки прислал штуку баксов в виде оплаты). И далее, негодяй такой, вовсю пользовался именем безвременно почившего офицера. Но документы при этом не показывал. А там, где демонстрировал, никто и не подозревал о его увлечении химией. Даже его супруга очень удивилась бы, если б ей кто сказал, что господин Кулагин способен отличить хлорид натрия от перманганата. Она-то всегда думала, что ее муж, с которым они поженились год назад, дельный адвокат.