Беспредел по-русски (Цезарь - 3)
Шрифт:
Яковлев слушал его с непроницаемым лицом. Опять пришел палач Серега, принес трубку мобильного телефона. Яковлев выглянул за штабель ящиков.
– Толик!
– крикнул он.
– Поставь сюда кого-нибудь из своих. Вот что, Илья. Разговор на этом не закончен, перенесем его на более позднее время. Запирать пока тебя пока не стану. Устраивайся поудобней, там мешки какие-то есть, можешь поваляться. Я позову, когда будешь нужен. И мой тебе совет не пытайся выкинуть номер. Наши ребята не шутят.
В этом Илья уже убедился. Уселся по-турецки на мешках, прислонился спиной к ящикам. Яковлев оставил ему сигареты, Илья закурил, отрешенно глядя перед собой. Его будущее приобретало конкретные очертания.
Он ничуть не сомневался, что ему так или иначе придется выполнять какие-то поручения Цезаря. То, что Яковлев говорил о предоставленной свободе - ерунда. Просто обыграл четко изложенные жизненные принципы Ильи. Ты виноват, но мы тебя пожалеем. А помогать тебя никто не заставляет. Знает, что Илья из чувства элементарной внутренней справедливости постарается восстановить баланс.
Но, между прочим, ему понравился такой подход. Если бы в свое время Пахан постарался вести себя близко к этому типу, он получил бы преданного помощника. Но Пахан унизил его. А эти обращаются почти как с равным, хотя он находится полностью в их воле.
* * *
Яковлев отошел подальше от ящиков. Среди названных Ильей адресов возможных клиентов в основном попадались места, где часто бывал Цезарь. Это не клиенты, а точки, где его можно было взять. И - координаты Белого. Вот он и есть второй клиент. Если еще одна группа захвата отправилась этой ночью, то она выехала по его адресу. Сначала набрал номер домашнего телефона Белого. Тишина. Мобильный тоже не отвечал. Белый иногда отключал на ночь оба телефона, чтобы спать не мешали. Яковлев сбросил ему на пейджер сообщение, чтобы срочно позвонил.
И решил на всякий случай разбудить Хромого - все-таки он по соседству с Белым обитает. Дома он бывает редко, несмотря на солидный возраст - около пятидесяти - любил погулять, но в крайнем случае кого-нибудь из своих отрядит. Белый ему вроде как лучший друг.
– Борис? Доброй ночи, это Яковлев.
Хромой очень удивился:
– Привет. Что случилось?
– Извини, у меня мало времени, поэтому я через голову Цезаря действую...
– Я в общих чертах знаю, мне Ученый уже звонил. Воюете?
– Да черт его разберет... Сами еще не поняли.
– Я не завидую, тем, кто наехал на Цезаря, - желчно усмехнулся Хромой.
– Если там осталось, кому можно не позавидовать.
– Осталось. Ты далеко от дома?
– Представь себе, как раз дома и нахожусь.
– Следующее нападение будет на Белого. Ему я звонил, никто не берет трубку. Подошли кого-нибудь из своих, он к тебе ближе, чем ко мне, пусть проверят, как там обстановка.
– Разберемся. Не думаю, что нам грозит что-то серьезное.
– Цезарю так не показалось. Во-первых, их много, во-вторых, даже Цезарь еле ушел. Они наглые, стреляют.
– Цезарь не ранен?
– Слегка поцарапан.
– Заживет. Ну ладно, я принял к сведению.
Не любил Яковлев Хромого. И тон его благодушный ему не понравился. То, что их противники умом не блистали, еще не означало, что их не стоит принимать в расчет. Для того, чтобы думать, существовали другие люди, и те на тупость не жаловались.
Хитро, между прочим, задумано. Хирург нанял пришлую команду. Вот этих самых пензенцев. Большие способности от них не требовались, в их задачу входили лишь провокационные действия - чтобы расшевелить Организацию, вынудить на первый шаг. Причем расчет строился именно на том, что кто-то узнает о нанимателях. Ученый же не станет связываться с исполнителями, он сразу нанесет удар по командиру. Вероятно, уже успевшему как следует подготовиться. А поскольку сомнительно, чтобы Хирург действовал без ведома и одобрения Гончара, которому все зуботычины от Цезаря спать спокойно не давали, то ситуация является натуральной провокацией войны. При разборе причин которой непременно выяснится, что виновата Организация.
Прежде всего, Хирург ликвидирует пензенскую бригаду, которая при большом разборе сможет подтвердить участие Гончара в нападении. Обоснованность ответного удара Ученого при этом попадает под большое сомнение. Вот и получится, что Ученый первым совершенно беспредельно прижал безвинного Гончара. А того варианта, что Цезарь успеет расколоть пензенцев до того, как они будут уничтожены, Гончар попросту не предвидел.
Яковлев посмотрел на часы. Четыре. Пожалуй, Сашка достаточно отдохнул после стычки. Пора его потревожить.
– Саш, у меня первичные данные готовы. За ними стоит Хирург.
– То есть, все-таки Гончар. Ушам своим не верю. Что-то слишком топорная работа для него.
– Ставка как раз на это и сделана. Мы обязаны были догадаться о его причастности.
– Ну да. Догадаться и разобраться. А затем он убирает эту команду, и я оказываюсь в дурацком положении. Вроде как первым наехал. Но только Гончар от этого ничего не выигрывает. С меня же даже неустойку не сдерешь, и репутацию мне этим не испортишь - в том, что я беспредельщик, никто не сомневается. Никто даже и не удивится.
– Расчет строился на твоего отца. А у тебя было два пути: в Мытищи или в могилу. На беспредел вынуждали Ученого.
– Можно подумать, он не отвертелся бы. Да ну, это смешно! В крайнем случае, просто послал бы к черту вообще всех. Отец же считается с ворами и их законами только из вежливости, на самом деле ему никто ничего сделать не может. У Гончара вечно какие-то идиотские планы возникают. Я бы на его месте поступил куда проще.
– Кстати, тут парни вожака этих красавцев привезли.
– Замечательно. Я понял твой намек, сейчас приеду. Ты там пока позаботься, чтобы он говорить хотел сам, и не пришлось бы из него каждое слово клещами вытягивать. У тебя кто из наших задействован?
– Чикарев.
– Отлично. Я возьму еще ВДВ, и нанесем визит Хирургу. Думаю, он через пару часов общения с мастерами Хромого подтвердит все, что угодно, не только поползновения Гончара.
– Зачем нам Хромой? Тут Серега развоевался, такие номера откалывает, что взрослые мужики соплями исходят и штанишки пачкают. Да, Саш, тут Белый под следующий удар попадает. Вообще-то Хромой обещался кого-нибудь подослать, но ты ж его знаешь...