Беспроигрышная ситуация

Памела Памела.

Этот мужчина станет моей смертью. Ухмылка на его лице одновременно соблазнительна и яростна — опасная комбинация, от которой у меня почти перехватывает дыхание.

— Да, для кого же еще?

Я огрызаюсь, и в ответ он лишь дьявольски улыбается, прежде чем его ласковые пальцы возвращаются. На этот раз для того, чтобы сдвинуть в сторону мое нижнее белье и наконец-то, наконец-то коснуться меня.

Кожа к коже.

Он собирает пальцем мою влагу и размазывает ее по всему телу, дразня меня и сводя с ума.

— Лукас, пожалуйста. — Умоляю я.

Он

изучает мое лицо, в его глазах появляется игривый блеск.

— Терпение, Ya Amar.

Его палец перемещается к моему входу, и он медленно вводит его внутрь, с его губ срывается глубокий стон.

Моя спина выгибается еще больше, а его глаза переходят на мои, изучая меня. Он останавливает свое движение, выглядя совершенно потрясенным.

— Еще. — Вздыхаю я, и он вознаграждает меня, просовывая внутрь второй палец и медленно вводя и выводя их.

Его губы возвращаются к моим, где им самое место. Кажется, будто все мое тело горит, охваченное пылающим инферно, которое поглощает каждый дюйм моего существа, и только он один может погасить пламя.

Его прикосновения ускоряются, и я так близко. Так близко.

Еще один стон срывается с моих губ, когда его большой палец рисует круги на моем клиторе.

— Мне нужно, чтобы ты кончила на меня — на мою руку, на мой язык и на мой член.

Я на мгновение шокирована его словами, но они еще больше разжигают меня. Он загибает пальцы, попадая в нужную точку, и сильнее надавливает на мой клитор. Каждое прикосновение, каждый поцелуй вызывает во мне волны желания, разжигая голод, который может удовлетворить только он. Интенсивность нашей связи толкает меня к краю пропасти, в которую я отчаянно хочу погрузиться.

Я кончаю с глубоким стоном, чувствуя, как пульсирую на его пальцах, а он продолжает вливаться в меня, пока его губы посасывают мою шею. Все мое тело дрожит, и когда я спускаюсь с высоты, то открываю глаза и вижу, что он сидит, опираясь на колени, и его пресс напрягается, пока он с благоговением наблюдает за мной.

— Хорошая девочка. — Он медленно облизывает губы. — Это раз.

Хорошая девочка.

Я не понимаю, как он только что трахал меня своими пальцами, но его слова «хорошая девочка» заставляют меня краснеть.

Вместо того, чтобы ждать, пока он подойдет ко мне, я приподнимаюсь и пытаюсь ухватиться за него, нуждаясь в его весе, но он не позволяет мне этого сделать.

С его губ срывается еще один смешок.

— Сейчас, сейчас, жена… терпение. У меня сначала другие планы.

Он поднимается с кровати и встает на край рамы.

Я хмурюсь от его слов. Чего он не понимает? Я хочу его сейчас, но, конечно, у него есть какие-то «другие планы», потому что ему нравится меня раздражать.

— Что за пла…

Его рука сжимает мои лодыжки, и он тащит меня вниз по кровати, заставляя мои ноги болтаться на краю.

— Что ты делаешь? — Говорю я со смехом.

— Я же сказал, сегодня ты кончишь на каждую мою часть. — Властно

говорит он, опускаясь на пол и опускаясь на колени между моих ног. — Я хочу попробовать тебя на вкус.

Его губы приближаются к моей сердцевине, его дыхание достигает нужных мест, но он пока не прикасается ко мне.

— Я ни перед кем не стою на коленях, Леора. — Он поворачивает голову вправо и влево, целуя внутреннюю поверхность моих бедер. — Но для тебя. — Поцелуй. — Я бы стоял на коленях каждую секунду дня. Если бы это означало, что ты будешь вот так раскинута. — Поцелуй.

Я чувствую, как его зубы прикусывают мою внутреннюю часть бедра, оставляя след так близко к моей сердцевине, и стону от намека на боль.

— Такова твоя власть надо мной.

О Боже.

Его вид у меня между ног просто нереален, а когда он наклоняется, чтобы впервые попробовать на вкус, мы оба стонем одновременно.

Затем мой мир крутится вокруг своей оси, когда он начинает пожирать меня.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ

ШЕСТАЯ

ЛУКАС

Первый вкус ее кажется небесным.

Леора лучше любого десерта, который я когда-либо пробовал, и я не думаю, что когда-нибудь забуду ее вкус.

И каждый раз, когда она стонет, мой член становится все тверже.

Это должно быть невозможно — быть настолько возбужденным, но с ней я понял, что нет ничего невозможного.

Как только мой язык коснулся ее киски, меня охватил прилив желания.

Жаль, что я не могу залить ее в бутылку.

Я хочу не торопиться. Мне нужно, чтобы после этого она жаждала меня снова и снова, потому что я знаю, что останусь голодным по ней.

— Лукас. — Выдыхает она мое имя так, что мне хочется записать его на пленку и вечно повторять.

Я замедляю темп и на секунду отстраняюсь.

— Скажи мне, чего ты хочешь, и я дам тебе это. — Жар в ее взгляде завораживает. — Я подарю тебе весь мир, если ты попросишь.

Она улыбается моим словам.

— Тебя. Я хочу тебя.

Я снова ныряю вниз, на этот раз, чтобы обхватить губами ее клитор и пососать.

Я хочу, чтобы она извивалась под моими прикосновениями.

— Лукас. — Говорит она, на этот раз с гораздо большей потребностью. — Я уже близко.

Я отстраняюсь.

— Нет. Что ты делаешь?

На меня смотрят нахмуренные брови и приоткрытый рот, и я улыбаюсь. Как бы я ни хотел, чтобы она кончила на мой язык прямо сейчас, ей также нужно небольшое наказание после вчерашнего.

— Ты же не думала, что я так легко это сделаю.

Она нахмуривает брови и сужает глаза, говоря:

— Лукас!

Она становится все более раздраженной, и это именно то, чего я хочу.

Я хочу, чтобы она была расстроена, чтобы она злилась.