Бессердечное небо

Валенти Сюзанна

— Я твой, Рокси, — прорычал он мне в губы. — Каждую секунду в мире я весь твой. И после этого я все равно буду твоим, где бы я ни оказался после того, как меня не станет, я буду принадлежать тебе.

Его губы встретились с моими и заглушили любые другие возражения, которые я, возможно, собиралась высказать, и я растаяла в его поцелуе, когда его губы коснулись моих.

У меня вырвался стон, и его язык проник в рот, лаская мой, пока он медленно целовал меня, наслаждаясь каждой секундой, пока это возможно. Звезды не собираются разлучать

нас, у нас нет причин спешить, и то, как он целует меня, говорит о том, что он не собирается так поступать.

Я крепко обхватила его руками, и Феникс во мне поднялся на поверхность, двигаясь к его телу в требовании, которому я последовала без раздумий, когда существо во мне взяло контроль и нырнуло под его кожу, прожигая путь внутри него, когда оно искало тени и вытесняло их из него в следе пылающей силы, которая оставила нас обоих задыхающимися в объятиях друг друга.

— Святое дерьмо, Рокси, — прорычал Дариус мне в губы. — Как…

— Я больше не позволю Лайонелу, его теневой сучке или кому-либо еще управлять нами. Они могут оставить себе свои гребаные тени — мы больше не будем привязаны к ним их проклятой силой.

Дариус посмотрел на меня сверху вниз, как будто впервые увидел во мне что-то, и я подняла подбородок, когда он запустил пальцы в мои волосы и стал изучать мое лицо голодным, страдающим взглядом.

— Ты невероятна, — тихо сказал он, впиваясь в меня и заставляя мою кожу трепетать от интенсивности его взгляда, когда он наклонился вперед, чтобы еще раз захватить мои губы своими, заставляя мои колени дрожать, а в животе порхать бабочкам.

— Давай вернемся внутрь, — пробормотала я, отстраняясь ровно настолько, чтобы посмотреть на него и провести пальцами по грубой щетине, покрывающую его подбородок. — Остальные сходят с ума по тебе, а я найду подходящую одежду и…

— Габриэль скажет им, что я здесь, — сказал он пренебрежительно. — А мне нравится то, что на тебе надето.

Я рассмеялась, проведя руками по его рубашке, и мои пальцы запутались в темном материале. На мне была дерьмовая одежда старика, мокрые волосы, лицо без макияжа, и я точно выгляжу хуже всех, но у меня сложилось впечатление, что он действительно имел в виду то, что сказал.

Но когда он пристально посмотрел на меня, у меня в горле встал ком, и я крепче сжала его рубашку, вспомнив, зачем он ее надел.

— Ты и Милдред, — пробормотала я, и мысль о том, что они вдвоем после свадьбы, обожгла мне горло желчью. — Вы… — замолчала я, не в силах задать вопрос и зная, что с моей стороны несправедливо чувствовать себя так расстроенно из-за мысли, что он скрепил их союз. Но, блядь, я была клубком беспокойства с тех пор, как он покинул ту часовню, и мне необходимо знать почти так же сильно, как и не хочу этого знать. Я понимаю, под каким давлением он был, знаю, в какое положение его поставил Лайонел, так что я найду способ пережить такое, раз он это сделал, но все же мысль заставила меня захотеть сжечь весь мир дотла и разорвать гребаное лицо Милдред.

— Нет, —

прорычал Дариус, на его лице отразилось отвращение. — И я бы не сделал этого, даже если бы Габриэль не спас мою задницу. У меня был план воспользоваться иллюзиями, заставив ее думать, якобы ее трахнули, а потом я собирался просто… ну, у меня нет ни одной ебаной идеи, но неважно. Я не женат.

— Не женат? — в замешательстве нахмурилась я, и он ухмыльнулся мне, медленно покачав головой, протягивая руку мимо меня, чтобы отодвинуть тяжелую балку, запирающую дверь за мной.

— Нет, — подтвердил он. — Благодаря твоему брату. Но, может, мы поговорим об этом позже? Суть в том, что я не женат, ты не связана узами с моим отцом, и мы больше не Несчастные.

— О, — сказала я, мысленно ругая себя за то, что не придумала ничего лучшего в ответ на это.

— Да, — ответил он, толкая дверь у меня за спиной. — А. И на всякий случай, если вдруг неясно, детка, я не собираюсь принадлежать никому, кроме тебя. Так что, может, нам с тобой стоит пожениться, и я покажу тебе, как выглядит настоящая брачная ночь?

Безумный смех вырвался у меня, и я покачала головой, отступая назад, зацепившись пальцами за его ремень и увлекая его за собой в амбар.

— Может, начнем потихоньку? — спросила я, пытаясь не сойти с ума от идеи выйти за него замуж. — Мы можем посмотреть, сможем ли прожить неделю, не выбивая дерьмо друг из друга, и подумать о браке лет через двадцать или что-то в этом роде?

Я ожидала, что он рассмеется, но его взгляд потемнел, когда позволил мне затащить его в амбар, и на мгновение, клянусь, увидела боль, отразившуюся в его чертах. Но я не успела акцентировать на этом внимание, как он захлопнул за собой дверь, и вокруг нас наступила темнота, а мой Свет Фейри остался снаружи.

— Как хочешь, Рокси, — прорычал он, и я ахнула, когда его руки обвились вокруг моей талии.

Мой пульс заколотился от одной мысли об этом, но прежде чем я успела слишком увлечься фантазиями о будущем с ним, его хватка на моей талии усилилась, и он повел меня назад, его рот прижался к моему, и поцелуй был таким жестоким, что почти причинял боль. Но это был лучший вид боли, который я могла себе представить.

Моя спина столкнулась с чем-то, и прежде чем я поняла, что происходит, он поднял меня и усадил на деревянную платформу, усыпанную стеблями соломы, а вокруг нас распространился ее запах.

В боковой стенке сарая позади меня было отверстие, и через него лился лунный свет, посеребрив нас и подчеркнув сильные линии его скул и челюсти. Он так чертовски великолепен, что у меня перехватило дыхание, словно какой-то мифологический полубог, пришедший разбивать сердца и красть девственниц из их домов. Но это божество здесь не для того, чтобы уничтожить меня, он пришел поклониться моему алтарю, и глубина чувств в его темных глазах заставляла все мое тело дрожать от потребности, которую, уверена, может удовлетворить только он.