Бессердечное небо
Шрифт:
— Гей-курицу? — нахмурилась я.
— Да, ведь Кэл — соперник, понимаешь? Он не выносит поражения. Поэтому я просто осмелюсь предложить ему стать для меня геем, и он не сможет отказаться от этой затеи, поскольку ему придется признать свое поражение. Тогда он станет полноценным геем, и мы будем все больше и больше становиться геями вместе, пока однажды не поженимся, и спустя лет десять, он по-прежнему будет верен этой идее с нашими четырнадцатью детьми, которые частенько будут спрашивать, почему папа Си всегда ходит в эти стрип-бары по выходным с сисястыми дамами и…
— Это
Он нахмурился, теребя свои пальцы.
— Что, И тогда, если он скажет, что я ему не нравлюсь, я смогу выскочить и сказать, что это розыгрыш. — Ему пришлось на секунду сосредоточиться, когда воздушная магия Ориона начала пробиваться сквозь его собственную, и выражение его лица напряглось.
— Я поговорю с ним, если хочешь, но он менял тему каждый раз, когда я пыталась поднять вопрос раньше, — грустно сказала я.
— Я знаю, но это все потому, что вам двоим нужно больше времени для общения. Побудь с ним, стань его новой подружкой, и он поговорит с тобой. — Его глаза сверкнули, как две огромные монетки, и я кивнула в знак согласия. Черт, он слишком мило смотрит на меня щенячьими глазками.
— Хорошо, но ты должен прекратить подначивать Ориона. И не мог бы ты стать его другом? Он говорит, что ему больше не нужны друзья, но я вижу, как он наблюдает за вами, когда вы веселитесь, и это разбивает мне сердце, поскольку он просто стоит в стороне, один… — сказала я, нахмурившись. — Я думаю, вы нужны ему больше, нежели он готов признать.
— Да, так грустно, правда? То, как он смотрит на нас, когда мы играем вместе, — поскуливая, сказал он. — Бедный, грустный маленький Лэнс Орион. С его разбитыми мечтами, с двумя загубленными карьерами, а теперь он опозорен Властью и изгнан на всю жизнь…
— Достаточно, — предупреждающе зарычала я, и он серьезно кивнул.
— Скоро мы станем лучшими друзьями, Дарси. Я обещаю. — Он обхватил мой мизинец. — Но сейчас я отпущу его и побегу спасаться, и если ты успеешь увернуться, то это будет здорово, детка. — Он подмигнул, затем сбросил шторм, сдерживающий Ориона, распахнул дверь своей магией воздуха и вылетел из нее на большой скорости в облаке, его усмешка донеслась до нас.
Орион бросился за ним, но я накинула на него сеть из лиан, схватив его и отбросив на кровать.
Он зарычал, практически выплевывая яд, когда стряхнул с себя сеть и попытался встать. Но я набросилась на него, как кошка, устроившись на его коленях и прижав свой рот к его рту с улыбкой, прижимаясь к его члену под штанами.
— Я знаю, что ты делаешь, Голубок, — предупредил он, когда его рука обхватила Имперскую Звезду, висевшую на цепочке на моей шее, и потянула ее так сильно, что мое сердце забилось, когда я просунула язык между его губ.
— Я тоже знаю, что делаю, — поддразнила я, и он выругался, когда я снова покачала бедрами.
Я совсем забыла об отвлечении, когда он двумя пальцами отодвинул в сторону мои маленькие бикини и погрузил их в меня
Тори
Я толкнула Дариуса обратно к двери нашей спальни, крепко целуя и перемещая руки к его поясу, пока мое сердце стучало в паническом ритме, и я прилагала чертовски большие усилия, чтобы не пустить в голову жестокие воспоминания о том, как я оказалась во власти монстров.
— Рокси, — прорычал Дариус на моих губах, отстраняясь и разрывая наш поцелуй, но я просто переместила свой рот на его шею и начала целовать ее, пока стягивала его шорты. — Рокси, — сказал он более протестующим тоном, его руки переместились к моим рукам, когда он пытался подтолкнуть меня назад, но я снова проигнорировала его, опустившись перед ним на колени.
— Я хочу, чтобы ты трахнул мой рот, Дариус, — ответила я, глядя на него сверху, и запустила руку в его шорты, а он издал драконий рык, когда я взяла его твердую длину в свой захват и облизала губы в предвкушении.
— Клянусь звездами, — простонал Дариус в разочаровании, ругаясь, когда он потянулся вниз и поймал мое запястье, прежде чем я смогла его больше раздразнить, и снова притянул меня к себе, удерживая на ногах.
— Что? — огрызнулась я, когда он смерил меня взглядом, и я снова потянулась к его члену, но он уже натянул свои шорты и покачал головой.
— Расскажи мне об этом, — настаивал он. — Я видел твой взгляд, когда Хэмиш сказал, что будет допрос Циклопа, и я знаю, что Вард…
Я вырвалась из его хватки, когда в моем животе образовался напряженный узел, а воспоминания о том, что я пережила в ночь перед его свадьбой, покрыли мой язык кислотой, пытаясь снова закрасться внутрь.
— Теперь у меня снова есть мой Феникс, — ответила я, пытаясь отмахнуться от него, когда отвернулась и направилась к кровати, взяв одну из его рубашек и натянув ее поверх бикини, стараясь не чувствовать жало отказа по поводу того, что он оттолкнул меня. Черная ткань обтянула меня, и я почувствовала себя лучше, спрятавшись под ней, будто завернулась в одеяло безопасности. — Никто не может залезть в мою голову, если я этого не захочу.
— Тебе от этого не легче, — упорствовал он. — Я знаю, что они с тобой сделали. Я знаю, что ты чувствуешь от одной мысли о том, что кто-то еще может залезть в твою голову.
— Все в порядке, — сказала я, мой пульс гулко стучал по барабанным перепонкам, когда я вспомнила тошнотворное, леденящее чувство этого ебаного гада, ползающего в моей голове, все те вещи, в которые он пытался заставить меня поверить, и страх, которым он опутал все хорошие воспоминания, которые у меня имелись о человеке в этой комнате.