Бессердечный
Шрифт:
Фроули молчал как рыба в ответ на все расспросы об их отношениях с Дорис. Но Люк, который держался холодно и надменно, был настойчив. Да, они влюблены, наконец заявил художник. Они хотят пожениться. И будут жить его картинами. Он уже получает заказы от высокопоставленных клиентов. От вдовствующей герцогини Гарндонской, например. Скоро он станет модным портретистом и войдет в высший свет, хотя не принадлежит к нему от рождения. К тому же, ведь у леди Дорис есть наследство.
– Леди Дорис Кендрик – впечатлительная романтичная девушка, – сказал Люк, без приглашения усевшись на жесткий бугристый диван и достав
– Я знаю, – ответил художник, враждебно разглядывая Люка и не скрывая презрения, которое вызывал у него парижский лоск его гостя. – Но я не уверен, что смогу устроить свою жизнь без нее, ваша светлость.
– Ах, – мягко сказал Люк. Он поднял брови, посмотрев на собеседника сверху вниз из-под полуприкрытых век. – Понятно. Сколько?
Фроули облизал губы. Его глаза забегали по комнате.
– Пять тысяч фунтов, – быстро ответил он.
– Но наследство леди Дорис гораздо больше, – сказал Люк. – Вы можете просить больше, Фроули. Десять тысяч, может быть даже двадцать?
Художник безуспешно старался скрыть свое разочарование.
– Я не жадный, – твердо сказал он. – Но мне трудно расстаться с ней. Я люблю ее.
– В таком случае вы можете назначить большую цену за свою любовь, – любезно предложил Люк, встав и неторопливо подойдя к гораздо более высокому и крупному мужчине. – Это не имеет значения. Мой ответ будет одинаковым, попросите ли вы пять, десять, двадцать или пятьдесят тысяч. Вот он.
В следующую секунду Дэниел Фроули уже лежал на полу. Его лицо было искажено гримасой боли. Он поднял руку, запоздало пытаясь прикрыть челюсть.
Люк, нахмурившись, разглядывал свои ободранные пальцы.
– Думаю, с этого момента вы будете держаться подальше от леди Дорис Кендрик? – сказал он тем же любезным тоном, что и несколько секунд раньше.
Художник ничего не ответил. Он молча лежал на полу до тех пор, пока Люк не ушел.
А потом Люк пошел к Дорис и попросил у матери позволения поговорить с ней наедине.
– Что ты сделал? – переспросила Дорис, глядя на него широко раскрытыми глазами.
– Запретил ему видеться с тобой, – ответил Люк.
– Вот как? – Она говорила тихо, но ее грудь тяжело вздымалась. – Вот как? И все потому, что он бедный художник и его отец не был джентльменом? Потому что он не достиг еще богатства и славы? Значит, я должна выйти замуж за человека с состоянием и положением в обществе, неважно, смогу ли я любить его и быть с ним счастлива? Так, Люк?
– Дорогая моя, – сказал Люк, холодно глядя на нее, – допусти хотя бы на минуту, что я опытнее и мудрее тебя и наша мать тоже. Поверь, что мы лучше знаем, кто может сделать тебя счастливой, а кто – нет. Дэниел Фроули не может.
Она продолжала тяжело дышать, глаза ее сверкали. Со скрытым вздохом Люк приготовился мириться с женской истерикой, чего обычно старался избегать любым путем. Люк не знал, как вести себя в таких ситуациях. Ведь женщинам было позволено кусаться, царапаться, размахивать кулаками и ругаться самыми ужасными словами, но стоило
Но Дорис повела себя не так, как он ожидал. Ее глаза вдруг наполнились слезами.
– И ты тоже, Люк? – сказала она почти шепотом. – И ты тоже не можешь понять, что я личность со своими собственными чувствами и мечтами. Из-за того, что я дочь и сестра герцога, ты должен следить за тем, чтобы мой брак не затронул честь семьи? Мои чувства никого не волнуют. Вы распоряжаетесь моей жизнью, как будто я вещь, а не человек, который дышит, думает и чувствует.
Он немедленно осознал свою ошибку. Точнее, ошибки. Ему стоило поговорить с сестрой до того, как он навестит Фроули. Попытаться убедить ее в том, что эта связь не принесет ей длительного счастья. И этот разговор с ней надо было провести по-другому. Он пощадил ее чувства и не стал рассказывать о согласии – даже готовности – Фроули обменять ее на деньги. Но теперь уже было поздно. В любом случае теперь она не поверит ему, даже если он расскажет ей обо всем. Никогда раньше Люку не приходилось разговаривать с младшей сестрой как с человеком, который подчинен ему. Но сейчас то, что для него было ясно как день, было совсем неясно для нее.
– Разве Анна не поговорила с тобой? – спросила Дорис. Поговорила. Анна сказала ему, что Дорис влюблена со всей горячностью юности и что объект ее привязанности, видимо, не соответствует ей по положению в обществе. Но это настоящая привязанность, добавила она. Молодые люди могут заблуждаться в своих чувствах, но они не становятся от этого менее пылкими. И они точно так же могут чувствовать боль, как и взрослые – иногда даже сильнее. Она попросила его быть помягче с сестрой.
Люк не знал, что значит быть помягче. Он не думал, что должен быть мягким. Жизнь груба и преподносит жестокие уроки. Он выучил их и не стал от этого слабее.
– Мне жаль Анну, что она стала твоей женой, – очень тихо сказала Дорис. – Эшли тоже сказал так – самой Анне.
– Однажды ты поймешь, что я делаю это только тебе на благо, – ответил ей Люк.
– Интересно, верите ли вы сами этим словам? Как бы там ни было, я никогда в жизни не ожидала услышать от тебя такое. Только не от тебя, Люк.
– Ты должна пообещать мне, что больше не увидишься с Фроули.
– Или что? Что ты сделаешь со мной, если я откажусь, Люк? Или, если я нарушу это обещание, перекинешь меня через колено и выпорешь?
– Я не бросаюсь пустыми угрозами, Дорис. Я хочу, чтобы ты поняла, что очень пожалеешь, если ослушаешься меня.
– Значит, это не пустая угроза? – Она на мгновение опустила глаза, а потом опять вскинула их. – Что они сделали с тобой, Люк, в твоем Париже? Если ты снимешь свою рубашку, увижу ли я шрам на твоей груди, там, где они вынули твое сердце?
И она выбежала из комнаты, так и не пообещав исполнить его требование.
Люк вздохнул. Он снова подумал о том, как было бы хорошо, если бы Джордж не умер или оставил бы после себя наследника. Как хорошо было бы остаться в Париже, позволив его семье самой решать свои проблемы. Ои чувствовал бессильную злость на судьбу, которая навязала ему обязанности, к которым он не стремился. Он был счастлив в той жизни, которую сам для себя создал.