Бессердечный
Шрифт:
– У императора может быть несколько жён?
Госпожа Адельхея вздрогнула, будто не ожидая именно этого вопроса, и я вся подобралась в ожидании.
– Только одна. Остальные — гарем, если на то его воля или жена по какой-то причине не может принести наследника — тогда мнение Совета нельзя игнорировать, - совсем погрустнела она, а мне стало стыдно от собственной, неуместной радости.
– К сожалению, моя дочь не могла дать ему то, чего он так хотел, но я быстро поняла, что это не её вина.
– Шеарин?
– шепнула я, находя подтверждение в её глазах.
– Откуда эта змея вообще взялась?
– Ей приставили к Ами, едва
– И я отступила, видя, что Ами не хочет видеть меня такой.
Надо же, а сердце у тебя всё-таки есть, гад крылатый? Вернее, было.
– Получается, именно тогда это и началось, - пробормотала я, пытаясь понять, в какой момент всё пошло по одному месту.
– Шеарин точно одна из них.
– У меня в этом нет сомнений. Кто ещё мог подсыпать моей дочери травы, из-за которых она не могла зачать? Именно эта дрянь была с ней чаще всего, только доказательство найти оказалось невозможно — следов отрава не оставляла, и местным лекарям такая была неизвестна.
– А император? Неужели Вы не казали ему?
– Он не поверил, - поразила она ответом.
– Я сама была в шоке, ведь Высшие должны чувствовать ложь, но я в тот момент и правда ощутила себя обманщицей, не представляя, на что способна демоны.
Точно… Вот почему я видела тут тьму в руке Шеарин, которой она меня атаковала! Она — демон!
– А что за история с убийством оборотня?
– спросила я, решив пользоваться чужой словоохотливостью, да и кто мне вообще ещё расскажет о прошлом?
– Вы знаете, что именно случилось?
Она посмотрела пытливо, и мне стало немного не по себе, но это продлилось недолго, а мне и в голову не пришло, почему меня наградили таким взглядом.
– Хан защищал Его Величество с детства, но когда появилась Амиланте, он отдал свою Тень ей, чтобы с ней ничего не случилось, - устремив взгляд на разгорающийся рассвет, произнесла женщина.
– Вы ведь наверняка уже знаете, что таким оборотням нельзя заводить семью? Лично я могу ручаться, что со стороны мой дочери не было даже мысли об измене — она не просто уважала мужа. Она хотела быть ему всем… Но никто не может быть уверенным в чувствах других. Я не могу представить, в какой момент они появились у Хана, только его взгляд, полный обожания, был заметен, как солнце. А вот сама Ами как будто была единственной, кто этого не замечал.
– Конечно, ведь она любила другого, - кивнула я, испытывая неправильное, горькое чувство ревности.
Нельзя так относиться к памяти покойной, только побороть себя было трудно, несмотря на всё то, что я узнала.
– Любила, и это стало её проклятьем. Император с каждым днём словно становился всё больше слеп, не верил самому себе, и когда до него начали доходить слухи, совсем потерял прежнее достоинство. Видел лишь то, что хотел видеть, начал подозревать не только Хана, но и Ами в том, что они сговорились за его спиной, а кто-то наплёл, что они готовят побег, - поморщилась она.
– Не надо долго думать, кто этот доброжелатель.
– И он запер её в этих покоях?
– Да. Сразу после того, как показательно выбил из Хана признание, и тот не стал отрицать, что влюблён в императрицу. Что жизнь ради неё отдаст, и что она здесь совершенно ни
– А потом для неё начался настоящий кошмар. Он запрещал ей выходить, запрещал нам видеться, как бы я ни умоляла, при этом оборотня он оставил при ней, заставляя его страдать от этих чувств…
Госпожа Адельхея вновь взяла паузу, и я поняла, что мы подошли к той части истории, о которой ей говорить тяжелее всего.
– Когда императору потребовалось уехать, я уже знала, что эта поездка неспроста. Пыталась предупредить, но он совсем закрылся в себе и никого не хотел слушать — видимо, чужая магия тогда уже слишком сильно влияла, раз он не замечал очевидного…
– Не надо, - попросила её, ухватив за руку.
– Если тяжело, не продолжайте.
– Тяжело, - кивнула она.
– Но говорить не так тяжело, как переживать смерть дочери. Когда я прибежала на крик Хана, выбившего дверь, она уже была мертва. Он так выл… - слеза скатилась по её щеке, и я сама была близка к тому, чтобы расплакаться.
– Я никогда не слышала таких звуков, но сама при этом не могла даже слова вымолвить. Не верила, что навсегда потеряла её, не верила, что она сама способна была выпить яд, ведь догадывалась, что она носила под сердцем ребёнка!
Наверное, не стоило ей рассказывать ей, что так оно и было — кто знал, выдержит ли её сердце такие откровения?
– Мне очень жаль.
– Послушай, девочка, - вдруг отбросив весь официоз, женщина подалась ко мне, цепко ухватив за руку, - не допусти повторения этого! На сей раз всё может обернуться смертью всех нас, но чтобы этого не произошло, тебе нужно покинуть дворец. Это единственное спасение…
И после этого, спешно извинившись и будто опомнившись, она сбежала, оставляя в таких растрёпанных чувствах, что сил добраться до постели уже не было, а я была по-настоящему опустошена. Кажется, я потом отрубилась прямо на балконе, уснув под слегка обжигающими лучами солнца, которые почему-то совсем не помогали от пронизывающего холода, а проснувшись, наткнулась на внимательный взгляд своего муженька.
Метка тут же радостно запульсировала, приветствуя хозяина, а вот я… Мне было трудно описать свои чувства рядом с этим мужчиной, без раздумий распоряжающимся чужой судьбой. Как ловко он всё провернул — я даже не смогла толком это обдумать, сидя там, на балконе, а сейчас смотрела на него и не понимала, какой он настоящий. Вот такой, хитрый, коварный и подлый? Или всё же нет?
– Зачем пришёл?
– враждебно уставилась на него, отодвигаясь как можно дальше.
– Вижу, кто-то встал не с той ноги, - улыбнулся он краешком губ, оглядывая меня так, будто хотел сожрать, в чём я нисколько не сомневалась.
– Я должна радоваться?
– Неужели так обиделась на то, что осталась без десерта?
– изобразив очередную высокомерную улыбку, спросил он, а я мгновенно вспыхнула.
– А это было наказание для любовницы или жены?
– усмехнулась, вновь встречаясь с ним глазами, и в них прочла много всего интересного.
– Ты вообще собирался хоть как-то объясниться или все твои решения не подлежат обсуждениям?
Варрт сразу напрягся, в очередной раз напоминая зверя перед прыжком, вот только теперь что-то в нём сильно изменилось. Тогда мне было не так страшно, а вот сейчас что-то поистине тёмное мерцало в его ауре, из-за чего я захотела оказаться от него на расстоянии, но ещё больше хотелось получить свой ответ.