Бессмертие. Как его достичь и как избежать
Шрифт:
Мой путь лежал от границы с Мексикой, из Эль-Пасо, в Санта-Фе. Там я планировал встретиться с известным мастером цигуна, приехавшим из Китая в США по приглашению учеников. У меня было к нему несколько вопросов, касающихся разъяснения одной древней китайской практики. Попутно я узнал, что он интересуется историей индейцев майя и других народов Месоамерики, и мне захотелось пересказать ему некоторые бабушкины истории и посмотреть, как он на них отреагирует. Забегая вперед, скажу, что встреча наша состоялась, и это была очень важная для меня встреча, но о ней речь пойдет как-нибудь в другой раз.
Итак, я ехал по шоссе, и ближе к вечеру, переезжая
Я стоял и тихо любовался открывающимся пейзажем. Здесь, в США, Рио-Гранде еще многоводна и полна величия. Но дальше на юго-запад, начиная с мексиканской границы, река становится все более мелкой и грязной, особенно в это время года. Многочисленные каналы, отводящие из нее воду на орошение полей, не оставляют от нее почти ничего к моменту впадения в Мексиканский залив. Рио-Гранде словно человек: начинает свою жизнь из ничего и уходит в ничто, растратив себя, отдав все миру и ничего не получив взамен... Но здесь ее свободное течение и ландшафт ее берегов были далеки от грядущей деградации и смерти.
И сам пейзаж, и, конечно же, то особое видение, что развилось у меня за последние месяцы, доставляли мне огромное эстетическое удовольствие. Разноцветные потоки энергий, образующие где-то смерчи, где-то водовороты, являли собой динамическую картину причинно-следственного вероятностного зеркала реальности. Видения исчезнувших и еще не возникших цивилизаций, великих битв и просто сплетений человеческих судеб увлекли меня настолько, что я не придал значения неприятному холодку опускающемуся вниз по позвоночнику а когда позади меня раздался знакомый голос, не сразу смог переключиться на обычное восприятие.
— Ты стал мечтателем, Алекс!
Я обернулся чуть раньше, чем это сумело сделать мое физическое тело, и чуть быстрее отреагировал на опасность, чем мое сознание успело ее зафиксировать. Серебряной молнией Эскалибур, мой новый энергетический орган, в Китае называемый «мечом Хуанди», прочертил вокруг меня знак бесконечности. Отвратительное серо-бурое щупальце, за мгновение до этого зависшее в сантиметре от точки фэн-фу в основании моего черепа, было отсечено и медленно агонизировало, пытаясь ползти обратно к своему владельцу, оставляя при этом на камне почти видимый темно-коричневый, быстро засыхающий след.
Сдвоенность восприятия сохранялась, и мне было трудно понять, кем же на самом деле является тот, кто напал на меня. Но вот сквозь мерзкую харю со злобно горящими маленькими красными глазками, кривыми желтыми клыками и шевелящимся пучком щупалец-присосок на месте носа и рта стало проступать благородное бледное лицо человека.
— ...мечтателем, Алекс... — повторил Чак (а это был он!) механическим голосом.
Уж не знаю, как я выглядел в его нечеловеческом восприятии, но судя по всему, как-то непривлекательно. Никогда еще мне не доводилось ощущать столь плотного потока ненависти, направленного в мою сторону. Эскалибур не торопился возвращаться в ножны, образовав вокруг меня вибрирующий серебристый кокон.
Что привело сюда Чака? Случайность? Или же он следил за мной и выжидал только подходящего момента, чтобы напасть? Убил бы он меня, если б я чуть замешкался, или же, откачав значительную часть моей жизненной силы, милостиво оставил умирать?
Мои сомнения быстро разрешились, когда я пригляделся к стоявшему в отдалении красному спортивному автомобилю, принадлежавшему Чаку. Чак путешествовал не один. Дверца автомобиля приоткрылась, и из него выглянула бледная молодая девушка с уже заметными следами вампирской мутации. Ей на ужин я и был предназначен. Чак узнал меня не сразу и поначалу просто хотел воспользоваться беспечностью и, как ему казалось, беззащитностью одинокого путника, расположившегося в столь удобном для его целей безлюдном месте. Узнав меня и обратившись ко мне по имени, он, скорее всего, просто не смог отказать себе в удовольствии поиграть со мной как с потенциальной жертвой. И кто знает, чем закончилась бы эта игра? Будь он один — вероятно, ничем. Но рядом была голодная и неопытная подруга. Да, если бы не мои новые способности...
Тем временем Чак очнулся от шока, вызванного потерей жизненно важного органа, и, глядя куда-то мимо меня, шипел в бессильной злобе.
— Ну-ну, сам виноват — не надо было подкрадываться... — примирительно заметил я, параллельно с интересом изучая анатомию старого вампира.
— Ты... ты... Кто ты такой?.. — прошипел мой бывший компаньон, вращая глазами так, словно пытался удержать в поле зрения и меня, и свою подругу в автомобиле, и еще что-то.
— Не узнаешь старину Алекса? Наверное, я за эти месяцы немного подрос, — продолжил я как ни в чем ни бывало и добавил: — Впрочем, и я тебя не сразу узнал с таким-то хоботом. Я и не подозревал, что столько лет дружил с упырем!
— Не смей меня так называть! Мы новая ступень эволюции. А вы, люди, природой предназначены производить для нас пищу и быть этой пищей. Хотя ты-то не человек, и я не знаю, кто ты... Ты им служишь?..
Чак с нескрываемым отвращением и явным страхом кивком указал куда-то мимо меня.
Сначала я не понял, о чем или о ком он говорит, и даже решил, что это просто уловка, чтобы отвлечь мое внимание. Но все же посмотрел в указанном направлении.
— Это ты про серых? Не представляю, как им можно служить. Это же просто... — начал было я, поворачиваясь к Чаку, но так и не закончил.
С нечеловеческой скоростью переместившись к своему автомобилю, Чак уже заталкивал туда подругу. Взревев мощным двигателем, темно-красная машина задним ходом помчалась к шоссе и скрылась за поворотом.
— Вот и поговорили...
Я пожал плечами и тоже двинулся к своей машине. Пикник придется перенести в другое место. Кусок разлагающейся вампирьей плоти вкупе с присутствием серых аппетиту не способствовал.
Отчасти Чак был прав. Вампиры происходили от людей, а вовсе не являлись более древней расой. Но вот насчет следующей ступени эволюции — это он себе явно льстил. Скорее это боковая, тупиковая ветвь развития человека. Высокоразвитые паразиты.
Конечно, никакой крови вампиры не пьют, и даже так же как и люди нуждаются в некотором количестве обычной пищи. И в гробах днем не спят, хотя в жизни часто выглядят аскетами. А солнечный свет они просто не любят — он им физиологически неприятен. Чеснок и серебро портят им вкус и сбивают «нюх», но серьезного вреда причинить не могут. С распятием и вовсе недоразумение: крест им ненавистен как древнейший символ, обозначающий Солнце, не более того. К христианству это не имеет никакого отношения. С не меньшей неприязнью они относятся и к другим солярным, т.е. солнечным, знакам — к свастике, к кругу с отходящими от него лучами, и т. д.