Бессмертный феникс
Шрифт:
Вы поддерживаете увеличение налогов для богатых, чтобы уменьшить процентные ставки по студенческим кредитам?
Конечно, я отвечу, что да, поддерживаю. Но этот ответ нежелателен, они захотят другую точку зрения с объяснением, почему не стоит увеличивать процентную ставку. Потому что правительство спонсируют богачи, такие, как мои родители. На них держится огромное количество всего того, о чем простые люди даже не подозревают. Фонды, благотворительность… всё это прикрытие и лицемерие. Нет, я не уверяю вас в том, что это затрагивает все структуры, но примерно около восьмидесяти процентов. Даже наша армия… в неё вливается бешеное количество денег и пожертвования.
Можно ли разрешить полицейским управлениям использовать военное оборудование?
Нет.
Но знаю, что я должна была выбрать ответ «да», потому что этого, как и с предыдущим ответом, хотели бы.
Должны ли осужденные обладать правом на участие в выборах?
Да.
Должно ли правительство ужесточить экологические нормы, чтобы предотвратить изменения климата?
Да. Пожалуй, это единственный вопрос, на который я отвечаю так, как от меня этого хотели бы, потому что здесь действительно согласна с ними.
Вы поддерживаете использование атомной энергии?
Нет.
Следует ли разрешать бездомным, отказавшимся от жилья, ночевать на общественной территории?
Да.
Это один из тестов, который нацелен на то, чтобы не проверить наши знания, а выяснить наше мышление. Ненавижу. Мне не нравится, когда кто-то будет пытаться попасть мне в голову и анализировать мои ответы, тем самым изучая меня. Иногда я отвечаю на подобные вопросы не глядя, просто ставя галочку в первом попавшемся окошке, чтобы они не смогли понять, о чем я думаю. Но увы и это не работает. Они как-то всё равно догадываются, что я отвечаю наугад.
Закончила через тридцать минут, поэтому спустилась к мистеру Барлоу седьмой по счету и отдала лист с ответами. Мужчина взял его и взглянул с легким прищуром, изучая, не вернулась ли я к прежней Леоноре.
Нет. Он мог бы уже давно расслабиться.
– Задание, – напомнила ему, своим обычным спокойным голосом. Получился, как приказ, но мы оба знаем, что это не так.
Я вышла после того, как получила задание и убрала к себе в сумку, оказываясь в пустом коридоре.
Мистер Барлоу всегда отпускает раньше, если всё выполнено.
Стук от моей обуви стал эхом отзываться в стенах коридора.
С Вэйл мы всегда встречаемся на улице за нашим столиком, расположенным среди других, за которыми некоторые перекусывают.
Сейчас здесь тоже пусто, поэтому я позволила себе опуститься на лавку и насладиться окружающей тишиной и пением птиц.
Некоторым не нравится одиночество. Оно их пугает, вселяет чувство беспокойства. Они боятся быть оставленными сами с собой, со своими мыслями и эмоциями. Одиночество может вызывать у них тревогу и депрессию. Они чувствуют себя уязвимыми и беспомощными, но во мне это вызывает совершенно другие чувства. Я люблю быть одна. Именно одиночество позволяет полностью погрузиться в свои мысли и насладиться моментом покоя.
Да, я определено люблю быть одна.
Глава 3
Правило номер тридцать семь: учащимся запрещено наносить макияж в учебное время.
Что это такое, спросите? Это правила нашего учебного заведения. Тоненькая книжка выдавалась каждому поступившему сюда, и он должен был прочитать и запомнить каждое из ста тридцати семи пунктов. Сколько из них я успела нарушить? Пятьдесят четыре. И это было одно из них, потому что нам запрещено по какой-то неведомой причине наносить макияж перед учебой. На свое личное свободное время оно не распространяется, поэтому обычно утром наша женская часть выглядит не во всей красе, как считают многие. Но вот вечером или на всяких родах вечеринках, которые бывает обычно раз в два или три месяца, некоторых можно совсем не узнать.
За нарушение этого правила мне делали лишь выговор. Дважды. Даже не отправляли в карцер, поэтому оно не такое и важное.
– … мисс Эсмонд, вы слышали мой вопрос? – я перестала крутить ручку в пальцах и взглянула на мистера Форга. Еще одного нашего преподавателя, который преподает философию и все её аспекты.
– Да. Вы спросили, как, по моему мнению, воспримет общество новость о том, когда узнает, что среди них есть бессмертные.
– Верно, – мужчине уже за восемьдесят, и он вряд ли застанет этот момент. – Так как же, мисс Эсмонд?
Внимание в аудитории обратилось к нам с Вэйл, потому что мы вновь сидим вместе, и я кожей почувствовала, как разные взгляды уперлись в меня и подругу. Ей некомфортно, поняла по дернувшийся ноге под столом, а мне всё равно.
Как? Он действительно хочет знать мою правду?
Правительство собирается сообщить новость о том, что среди нас есть бессмертные через четырнадцать лет и двадцать пять дней, не считая сегодняшнего. Почему именно эта дата? Без понятия. Наверное, из-за их каких-то расчетов.
Что бы вы почувствовали, когда узнали о бессмертие некоторых других людей? Неверие? Удивление? Зависть? А если среди них окажется кто-то из ваших знакомых? Порадуйтесь за него или будете задаваться вопросом, почему именно он? А если вам скажут, что среди миллионов выбрали только три сотни избранных и более это число не увеличится? Злость? Хотели бы вы оказаться в числе этих людей? Или захотели бы… проверить их бессмертие, убив?
Предположу, что одна из причин, почему не говорится об этом сейчас – ради нашей безопасности. Да, нас охраняют, но не как бессмертных, а скорее, как богатых наследников. Когда мы станем взрослее, то перестанем стареть после тридцати пяти лет (как ранее нам объяснили, то именно этот биологический возраст ученые смогли сохранить), а это нужно будет как-то объяснить, поэтому людям будет рассказана малая её часть. Наше бессмертие решат проверить, попробуют убить и точно не один раз. Они не будут в курсе всех особенностей нашего бессмертия. Вместе с этой новостью через несколько недель правительство собирается обнародовать другую, которая отвлечет людей и это поколение вскоре позабудет о нас, а новое будет расти вместе с нами и привыкнет.
Они скажут, что лекарство от рака найдено. Потому что по статистике именно от рака умирает большинство людей. Я открою тайну, но оно найдено уже давно, если быть точной, то восемь лет назад, но не говорят об этом лишь по одной простой причине. Деньги. В лечения, изучения и благотворительность люди вкладывают такое количество валюты, что уже давно можно было бы каждому жителю планеты обеспечить беззаботное существование.
Когда люди узнают, что наконец-то лекарство нашлось, то им будет всё равно на какую-то кучку бессмертных, потому что они смогут спасти свои жизни и жизнь близких людей.