Бессмертный принц
Шрифт:
Я издала тихий, пустой смешок. — Как мило с твоей стороны так мало заботиться обо мне.
— Я принц королевской крови, и я не беру жен и не ложусь в постель с людьми, которые не желают этого. Так что имей хоть каплю веры в то, что я не позволю моему брату причинить тебе боль.
— Это делает тебя достойным доверия? Это довольно низкая планка для благородства, — прошипела я. — Я совершенно не верю тебе, потому что это все твоих рук дело. Так что ты можешь сидеть здесь, давать красивые обещания и пытаться убедить меня, что принимаешь близко к сердцу мои интересы, но все это просто
Я снова толкнула его, и он поймал мою руку, притягивая меня ближе, так что наши губы были всего в дюйме друг от друга. — Я покрываю смерть вампира в твоей комнате, бунтарка. Разве этого недостаточно, чтобы заставить тебя доверять мне?
— Я никогда не буду доверять кровососу. — Эти слова принадлежали моему отцу. Правило номер один в этом мире: никогда не доверяй кровососам, маленькая луна.
— Тогда мы снова в тупике. — Он встал, внезапно отпустив меня, и направился к креслу, прежде чем опуститься на него. — Иди спать, чтобы я мог быть спокоен, — приказал он.
— Если бодрствование доставляет тебе мучения, я с радостью обойдусь без сна несколько дней, — пробормотала я.
Эрик набросился на меня со скоростью вспышки молнии, повалив на кровать и откатив от себя с такой силой, что я была немногим больше мягкой игрушки, которую швыряет ураган. Он обхватил меня руками, притягивая обратно к своей груди и перекидывая обе ноги через мои, чтобы я не двигалась.
— Закрой глаза, — приказал он с жестоким юмором в голосе. — И молись, чтобы боги поскорее погрузили тебя в сон, прежде чем у меня возникнет желание отправить тебя в забытье, из которого ты уже не вернешься.
— Твои угрозы расправы вроде как не действуют после того, как ты рисковал своей задницей, прикрывая меня, — укусила я его, извиваясь в его руках, но я была в ловушке и крепко на крепко обездвижена. — Хорошо, я буду спать. Просто убери от меня свои ледяные лапы.
Он не отпустил меня, наоборот, прижал еще крепче, и мое тело разгорячилось от того, как близко мы были друг к другу.
— Ты отказалась от права спать спокойно, когда начала перечить мне, — сказал он. — Значит, ты будешь спать вот так, скованная мной, как пленница, которой ты и являешься. Ты ведь так предпочитаешь, не так ли? Бедная маленькая бунтарка, плененная чудовищем.
— Пошел ты, — прошипела я, отталкиваясь плечом от его плеча — несмотря на то что это никакой пользы мне не принесло.
Его мышцы напряглись, когда он затих, позволяя мне пинаться, драться и проклинать его, пока, в конце концов, я не была вынуждена сдаться.
Я медленно выдохнула и пожелала, чтобы мое сердцебиение замедлилось, зная, что этот звук отдается в его ушах, как у летучей мыши. Мы лежали так в густой тишине, и ничего, кроме моего бешеного сердцебиения и пустой тишины в его груди, не составляло нам компании.
Я закрыла глаза, и его руки немного расслабились вокруг меня, позволяя моему телу расслабиться.
Когда минуты перетекли в часы, я возненавидела себя за то, что снова прижалась к твердому изгибу его тела. Его мрачное присутствие преследовало меня в моих снах, но в нем
К
опыта лошадей громко цокали по твердому асфальту, когда мы ехали по старому шоссе в маленький городок. Я чувствовала беспокойство Магнара, сквозившее в его напряженной позе, когда он прижимался ко мне на спине жеребца.
Напряжение между нами было близким к пределу, желание убить его все еще полностью присутствовало в моем сознании, хотя мое тело, прижатое к его спине, хотело другого. Он был бесящим, грешным ублюдком, но я не позволила бы ему узнать, что он оказал на меня какое-либо влияние.
Ночь быстро приближалась, а мы все еще не нашли места для лагеря. Хотя лошади ускорили наше путешествие на юг, теперь у нас возникла дополнительная трудность — найти убежище, достаточно большое, чтобы вместить их, а также нас самих.
Это поселение представляло собой самую большую группу зданий, не разрушенных бомбами во время Последней войны. На тротуарах скопились опавшие листья, гниющие автомобили перегородили улицы. Все это место кричало на меня своей неестественной тишиной. Он должен был быть полон жизни, но вместо этого оказался заброшенным и жутким.
Ворон каркнул с верхушки фонарного столба, и я вздрогнула, с недоверием уставившись на него.
— Это что, одно из их созданий? — Спросила я шепотом, пока птица следила взглядом за нашим продвижением по улице.
— Нет. Его душа чиста, — ответил Магнар, проследив за моим взглядом, при этом жесткая щетина его челюсти коснулась моей щеки. — Когда ты увидишь столько Фамильяров, сколько видел я, ты сможешь легко их узнать. Они не двигаются и не реагируют естественно, а их глаза блестят серебром на свету. Ты видишь, как вампиры могут заставить тебя ставить все под сомнение?
Я кивнула. Чем больше я узнавала о вампирах, тем больше находила причин их бояться.
— Они долгое время использовали этот страх, чтобы управлять людьми, загоняя их в угол или пленяя по своему усмотрению. Они манипуляторы, коварные твари, порожденные смертью и соблазном, с их уст не сходит ничего, кроме лжи, — грубо сказал он, и я почти обрадовалась тому, что его руки обвились вокруг меня, что это могущественное существо за моей спиной, вероятно, единственный мужчина в мире, способный попытаться бросить им вызов.