Бессмертный (Старая версия)
Шрифт:
Не бегающего страуса и не ковыляющего пингвина, а обычного городского голубя. И не сидевшего ни на земле, ни на ветке. Летевшего.
Каменный, крыльями не машет, но в воздухе висит и падать не собирается. Нахально смотрит вперед и знать не знает о том, что должен был уже тысячи раз разбиться.
Кащей обошел вокруг птицы с полсотни раз, надеясь отыскать блеснувшую над ней нитку, но ниток не было. И крепить их в общем-то можно было только к облаку.
«А облака здесь тоже каменные? – пронзила Кащея страшная мысль. – Столкнет его по случаю тупой залетный
Ужасающая перспектива.
Нет, вода-то была обычная. Стало быть, облака такие же. Вот и живи в мире с двумя плоскостями существования – не поймешь, что к какому относится. Так и придется шарахаться до самого отъезда?
– Трезор, поймай-ка мне птичку! – попросил он. – Охота понять, что ее там притягивает?
Он подбросил собаку, Трезор вцепился зубами в проигнорировавшего его хватку голубя и приземлился точно на шляпу читающего старичка. Пенсионер даже не пикнул, пристально вглядываясь в печатную букву. Кащей взял птицу и повертел, пытаясь найти причину ее летучести. Ломать не хотелось. Хватило и рассыпавшейся крысы. До сих пор небось зыркает глазищами на пепелище и думает, чем бы поживиться. Но одно перышко оторвать все-таки стоит. Для научного изучения в родном замке.
Оторвались два. Кащей отбросил одно на землю, но оно не упало, а немедленно взмыло на высоту, где до недавнего времени висела птица.
У Кащея отвисла челюсть. Он выпустил второе перышко. Эффект аналогичный.
– Это же антиграв!!! – воскликнул он потрясенно. – Настоящий антиграв!!! Трезор, ты понимаешь, это же биологический антиграв! Ничего себе, вот это номер!
Трезор радости открытия не оценил:
– Говори прямым мне текстом, что ты в птичке той нашел? Если это нам поможет, значит, это хорошо. Если нет, пошли отсюда, не серчай, мне в тягость здесь, словно в сонном государстве! Ну какой тут интерес?
– Как тебе сказать? – задумался Кащей. – Я думаю, именно с птиц все и началось… Наши антигравы. Ковры-самолеты. Метлы.
– Это значит, ковер нам отныне не нужен, нащипаем пера, на подушках взлетим?
– Нет! – засмеялся Кащей. – Сам видишь, перо взлетело на родное место. И птичка туда же юркнет. Смотри!
Кащей выпустил многострадального голубя. Тот повис так, как и висел до приземления, а перо встало именно на то место, где и было, пока его не вырвали. До него тоже не дошло, что оно отныне – вполне самостоятельный летательный объект. Лет через десять дойдет. Вот тогда и упадет.
Кащей на прощание выхватил газету из рук старичка, перевернул ее вверх ногами и вложил обратно.
Узнать бы, о чем старичок подумает, когда до него дойдет смысл случившегося. Вот номер будет!
Конечно, бочки покатятся на расшалившихся киборгов.
Не на Кащея же, в самом деле!
– Нам тоже нужна своя машина! – в который раз повторил Кащей.
Как назло, до сих пор ни одной не встретилось. Попалась коляска с малышом и его мамой. Игрушечная платформа на колесиках. Машины кремнитам определенно не нравились. Они поголовно ходили пешком.
Хочешь не хочешь, а пора искать традиционное
Зато магазины в мире киборгов были, значит, они не избежали злой участи неколдовских миров, и так же, как простые люди, пользовались деньгами.
– Жди меня здесь! – сказал Кащей Трезору, заходя в магазин, сквозь витрины которого были видны ковры.
По внутренним часам дело катилось к вечеру. Но солнце уже приличное время находилось практически в зените, и не думая оттуда сползать. Предположение о медленном вращении планеты получало первое подтверждение.
Трезор коротал время, расписываясь под каждым приличным деревом. Кремниевые собаки попадались им по дороге два раза, и в обоих случая вместе с хозяевами.
Ковров было не счесть: развешанные от стены к стене, самых разных расцветок, длинные, как дорожки, короткие, как половички, широкие, узкие, толстые и тонкие – на любой самый взыскательный вкус. И все такие звенящие, несгибающиеся – металлический прокат, а не ковры!
Легкий щелчок по краю ковра – и осколок, пронзив витрину, улетает в неведомую даль.
И не особо прочные.
Кащей хмыкнул. На его памяти покупатели просили отрезать несколько метров ткани, но наломать три метра ковра – это нечто из ряда вон.
Уронив ковер на пол, он добился неожиданного эффекта: само собой, приличный грохот, но еще и гора осколков в придачу. Вместо ковра по полу разлетелись крохотные половички. Прямо хрусталь, а не ковер!
Далеко не прочные.
– Ну приехали!!! – буркнул Кащей, отталкивая от себя носком ботинка упавший на него осколок. Ковры, выходит, существуют в кремнитском времени. – Никому не нужен цветной ковровый лом по дешевке?
Второй ковер оказался прочнее и не рассыпался, как первый, а просто пошел трещинами и разделился на две половины. Кащей приложился рукой к третьему: ковер загудел, но не сломался. Швырнул его на пол – выдержал. Оставив его, как первого претендента на использование в летательных целях, Кащей пробежался по рядам, скидывая ковры и топая по ним ногами. Большая часть оказалась хрупкой, как хрусталь под ударом кувалды, но штук пять выдержали первую проверку на прочность. После попытки их согнуть в живых осталось два ковра. Третье испытание прошел один-единственный ковер.
Кащей прикрепил к победителю, как награду, антиграв. Ковер приподнялся над полом, издавая звуки, как какая-нибудь толстая жестянка. Летать на нем оказалось неплохо, но вот вылететь из магазина… Он ни в какую не желал сгибаться до размеров витрины. А при определенном усилии просто сломался пополам, рассыпаясь хрупкими обломками.
– Дисквалифицирован! – Кащей отобрал антиграв, маячивший перед его глазами на крохотном кусочке коварного ковра.
…Семьдесят три ковра лежали грудой осколков, когда ему надоело ими сорить и разбрасываться. Решив для разнообразия разбить и другие вещи, он ударил по ряду с разномастными шторами. Звон поднялся, как на колокольне. Шторы изрядно помялись, но не рассыпались.