Бессмертный
Шрифт:
Так и начались мои странствия, которые продлились целую неделю… Меня опять поймали, хоть и другие люди и всего лишь за воровство, но я таки опять очутился в кандалах и на стуле с шипами (хотя, опять же, у других мучителей), так как оказался единственным выжившим заключенным — остальных поглотила чума. После чего меня не раз казнили, иногда я даже удачно притворялся успешно казненным, после чего сбегал, но меня опять где-нибудь ловили (сам виноват) и снова по кругу. Потом мне надоело и я ушел на восток, где, по слухам, почти никого и никогда не сжигали. Там моя жизнь и сделал крутой оборот, хотя
Странная штука — память. Помню, как пытали, как казнили, помню даже запах тех дыр, в которых меня держали, а вот название своей же планеты не помню, как и название городка, в котором родился и жил до эпидемии. Запомнил лишь самое плохое, в котором отчасти и сам был виноват. Потому даже и не стремлюсь вернуться обратно в родные пенаты.
Глава 1
— …и тут как рванет! Меня аж через стену в другое здание выкинуло! А знаешь, что потом? Знаешь?
— Опоры начали падать одна за другой, — безучастным голосом сказал бармен, протирая и без того чистую стойку.
— Опоры начали падать одна за другой! Не, ну ты прикинь!
— Да слышали мы уже эту байку десять раз, — громко сказал бородач, сидящий от меня через два стула, отмахнувшись.
— Слышали? Ну тогда я вам другую расскажу! Бреду… Или брожу? Как правильно? А, не важно. Шагаю я, значит, по пустыне. На многие мили вокруг никого и ничего! Правильно пустыню пустыней назвали, а не каким-нибудь… ну, не знаю, как-нибудь по-другому, в общем. Иду, никого не трогаю, если не считать перекати-поле, на которые я очень люблю падать. Вот в кайф мне и все! Так вот, иду, башкой мотаю в поискать пресловутого куста, а тут смотрю — дымок на горизонте…
— И эту мы тоже слышали! — вскипел бородач. — Хватит трындеть, достал уже всех.
— Да это ты достал меня прерывать постоянно! Только ты и возмущаешься, а другим, может, нравится!
Несогласный гул пробежался по залу.
— Да ну вас нафиг всех! Пойду отолью, — и я встал, и пошел отливать. Ведь я держу слово. И не успел я в кабинке спустить штаны до колен (ниже не рекомендуется, ибо запачкаешь брюки так, что только выбрасывать), как в соседней кабинке раздался гундосый голос:
— Это ты Болванчик? — спросил он.
— Мало кто меня так называет, — ответил я в такт вопрошающему заговорщическим голосом.
— Что у тебя с голосом? — тут же оживился туалетный собеседник.
— А у тебя что?
— Я такой от природы.
— А я такой от погоды.
Помолчали.
— Ты что хотел-то? — наконец подал я голос. — Автограф взять, что ли? Так у меня из холста только туалетная бумага — мало, кстати, — а про писчие принадлежности я и не говорю.
— Да кому нужен твой автограф? — возмутился он. Теперь его голос не напоминал заговорщический.
— Ну не скажи… — поднял я указательный палец, хоть он
— Эмм… а продолжение будет?
— Какое продолжение? А что тебе еще нужно, кроме автографа? — удивился я. — Я, если что, только по существам женского пола!
— При чем здесь автограф? Что ты несешь?!
— Я? А что я? Ты первый начал.
Туалетный собеседник буквально зарычал, словно дикий зверь. Хотя в туалете часто слышатся такие звуки.
— Боже мой! Мне, конечно, рассказывали, что ты больной на голову, но чтобы настолько!
— Кто больной? Я больной?! — наиграно возмутился я. — А кто устраивает допросы в туалете? Я сюда, конечно, пришел дела делать, но немного другого характера!
— Ладно, ладно, успокойся! Я все понял, — быстро заговорил не имеющий понятия о сарказме Человек в соседней кабинке. — Я и правда не подумал, просто мне было необходимо переговорить с тобой без лишних свидетелей, и я посчитал, что туалет — лучший выход.
— Апчхи! — раздался чих в кабинке уже слева от меня.
— Чувак, блин, ты сколько там уже сидишь?! — воскликнул я. — Ты что такой тихий?
— Я люблю тишину, — ответил тихий и меланхоличный голос.
— Боже, куда я попал? Клуб анонимных туалетных собеседников? Эй, ты, который поболтливей, ты еще тут?
— Да, да!
— Жди меня на выходе (или входе?) у бара. Я тут… решу дела и сразу же выйду.
— Ладно, — ответил мужик и вышел из туалета.
— А ты, любитель тишины, больше так не делай.
— Хорошо, — послышался такой же тихий и меланхоличный голос.
Не первый раз мне предлагают работу в необычных местах, обычно удаленных от большого скопления людей, было и в туалете, только тогда мы заранее планировали подобную встречу и все оставались в штанах, да и проверяли, нет ли лишних ушей.
Это был молодой Человек (я даже усмехнулся — для меня все молодые, дети, можно сказать) в темно-синем пальто ниже колен, низко натянутой шляпе с большими полями, черных перчатках и в черных же туфлях. Конспиратор хренов, еще бы газету перед собой развернул. Я тут же рассмеялся в голос, когда представил, что он так и сидел на унитазе: в пальто и шляпе. Отсмеявшись, спросил:
— Ты так и сидел в кабинке?
— Ну, да, — ответил тот без тени улыбки. Я заржал еще сильнее, даже схватился за столб, чтобы не упасть. Проходящие мимо Люди подозрительно косились на наш странный дуэт, а «шпион» чуть ли не утонул в своей одежде, оставив торчать наружу один свой странный нос из ворота под тенью широкой шляпы.
Наконец, как только я отсмеялся во второй раз, мы с ним прошли по улице пару кварталов, свернули в переулок, прошли еще немного и уткнулись в небольшой деревянный домик с распашными дверьми в стиле «мы, типа, в вестерне», только большими, полноценными, и вошли в питейное заведение.
Не даром я назвал его нос странным. Он оказался не человеком, как я думал, а виросусом. Эта раса полностью покрыта волосами с ног до головы, не исключая и лица. Их не очень любят, в основном из-за блох и других мелких тварей, обычно обитающих в их шевелюре, хотя это стереотип, поэтому он и нарядился как на Хэллоуин, ибо его могли даже и не пустить в тот бар.