Бесстрашный Пекка
Шрифт:
И потому Лесовик не стал возражать, когда Лисонька принялась напяливать на него пальто и искать на полке фонарик. Ясное дело — она хотела выйти из дому. И вид у неё был такой решительный, что Лесовик не посмел даже спросить зачем. Дверь отворилась — и вот они уже стоят на пронизывающем ночном ветру. Напрасно Лесовик хлопал глазами: темень была непроглядная — хоть открывай глаза, хоть закрывай. Но Лисонькины фокусы на этом не кончились. Она взяла из руки Лесовика фонарик, будто собственный, и щёлкнула выключателем. Фонарик засветился бледным клином — как раз достаточно, чтобы видеть, куда ставишь
Хотя Лесовик и был в весьма преклонном возрасте, он с интересом следил за развитием техники и в своё время сменил керосиновую лампу на электрический фонарик, как только скопил денег на покупку. И вот уже много-много лет фонарик безотказно освещал все тропки Лесовика: недаром сделан он был фирмой «ЛЮКС».
Лисонька уже ушла вперёд за светящимся клином; Лесовик на негнущихся ногах поплёлся следом.
— Обожди! — кричал Лесовик, тяжело дыша. — Постой!
Неожиданно Лисонька остановилась, обернулись — и луч угодил прямо в глаза Лесо-вику. Мгновение он не видел ничего, кроме жёлтого сияния, а потом наступила сплошная темнота. Лесовик охал и пытался найти Лисоньку, но тщетно, — конечно, она нарочно, чтобы подразнить его, выключила фонарик.
— Эй, ты где? — закричал Лесовик; шаря вокруг, он поскользнулся на мокрой глине и чуть не упал. — Прекрати сейчас же! И отдай фонарь! Сию же минуту!
Послышался щелчок, фонарик зажёгся, и Лесовик увидел, что Лисонька лучезарно улыбается.
— Совершенно нечаянно выключился! — объяснила она и прыснула со смеху. — И стало так темно, что я не смогла сразу разглядеть, где он включается… — Она с самым невинным видом смотрела в глаза Лесовику.
— Куда мы идём? — строгим тоном спросил Лесовик, чуть отдышавшись.
Лисонька улыбнулась и облизнулась кончиком языка.
— Ты уже давно обещал, что сегодня ночью мы отправимся… Ведь на самом деле это ты придумал этот поход за земляникой… — И Лисонька опять мечтательно облизнулась. Даже от упоминания о землянике у неё разыгрался аппетит.
— За земляникой… — в замешательстве пробормотал Лесовик.
Поразмыслив, он вспомнил, что действительно что-то такое Лисоньке обещал. Той давно уже хотелось попробовать земляники, о которой она слышала от старой тетушки-лисы. А Лесовик как-то проговорился, что знает маленькую полянку, где раньше было полно земляники. Но говорили они об этом давно, с тех пор прошёл месяц или два, и уже наступила осень…
«Может ли в такое время ещё быть земляника?» — раздумывал Лесовик, пытаясь припомнить, какой же месяц на самом деле земляничный?
Лисонька размахивала маленькой корзинкой, которую захватила на всякий случай, и Лесовику стало даже неловко.
«Что же я ещё такого обещал?» — думал он и молился про себя, чтобы в лесу отыскалась хоть одна земляничина, пускай перезрелая и водянистая, только бы настоящая.
— Далеко ещё? — заканючила Лисонька, разготш холод \ное тм Её рыжая шубка калалаеь тёплой, по Лисонька была щеголиха и одевалась всегда по последней моде. Вот и сейчас у неё под шубкой было только тоненькое летнее платье, и она здорово мёрзла, но ни за что не хотела в этом признаться.
— Я не могу долго идти, — прошептала она и умоляюще поглядела на Лесовика. — Я не привыкла… вот так, посреди ночи…
Лесовик огляделся. Ведь на самом-то деле он шёл следом за Лисонькой, так что теперь понятия не имел, где они находятся.
— Далеко… близко… — гадал он и озирался, следуя взглядом за лучом фонарика. Местность казалась вроде бы знакомой. Когда-то здесь пасли овец, а за ельником начинался поросший можжевельником широкий луг, где трава была горячая от солнца и сонная. Нет, это всё-таки, наверное, не то место… О бывшем луге напоминала только маленькая полянка, окружённая чёрными елями.
Лесовик осветил фонариком кочки и наклонился, чтобы рассмотреть их поближе. В мокрой траве не видно было ни ягодки. Только несколько черничных кустиков, уже растерявших свои листья. Большущий подберёзовик, весь разбухший от воды, притулился возле камня; похоже было, что жизнь окончательно ему опротивела.
— Я что-то не разберу, — наконец пробормотал Лесовик. — Раньше я здесь находил землянику…
Теперь Лисонька смотрела на него совсем сердито. Она мёрзла всё сильнее — ведь её тонкие замшевые башмачки куда лучше подходили для дома или танцевального зала, чем для лесной слякоти.
«И зачем только я отправилась с этим старым болваном? — ругала она себя. — Можно было предвидеть, что он ничего не сумеет отыскать!»
Лисонька взглянула на свои башмачки. Они были вконец испорчены!
Она язвительно поинтересовалась:
— И когда же это было? Я лично не вижу здесь ни одной земляничины!
— Где? — встрепенулся Лесовик и уставился на кочки. — Стариковское чутьё меня не подвело, — забурчал он. — Покажи и мне, какую земляничину ты нашла!
Но, увидев выражение её мордочки, сообразил, что ослышался; ведь Лисичка понятия не имела, как выглядит земляника.
— Ветер! Это ветер виноват! — посетовал Лесовик: ветер гудел, свистел и уносил с собой слова. Но когда Лисонька повторила свой вопрос, он по-настоящему призадумался:
— Гммм… не так уж давно. Сто лет с хвостиком… Или сто пятьдесят. Но я уверен теперь, что это то самое место, помню этот большой камень. Вокруг него ягод было особенно много — спелых, ароматных… — И Лесовик шумно потянул носом. — Правда, тогда здесь не было этих елей. Только можжевельник и овцы. — И Лесовик задумчиво воззрился на ёлки. — Откуда же они сюда забрели?
Но Лисоньку не интересовали путешествия деревьев: она опять погрузилась в свои земляничные мечты. Она вздыхала:
— Земляника… о, земляника… И взбитые сливки с ванильным сахаром! Тетушка Вострушка рассказывала мне о них целый час!
Лесовика аж передёрнуло; госпожа Вострушка была достойная своего имени тётушка-лиса, всегда готовая лезть в чужие дела со своими добрыми советами. Луч фонарика, описав широтсую дугу, упёрся в какой-то странный тючок.
Лесовик испугался.
«Шш-шш!» — зашипел он Лисоньке. Бедняжка прижалась к стволу старой ели, пытаясь спрятаться, и получила в награду душ из дождевых капель. Лесовик осторожно перевёл луч обратно — туда, где лежал странный тючок. Тот был по-прежнему на месте.