Бестия. Том 2
Шрифт:
Когда они позволяли себе вместе появляться на улице, это была престранная пара: рослый, красивый Стивен и шустрый дикарь Бобби. Иногда они часами просиживали в баре недалеко от здания суда и толковали обо всем на свете. А случалось, и заходили в ресторан. Радость общения была обоюдной. Они также не чурались женского общества.
В один холодный январский вечер Бобби несказанно удивил друга:
— Хочу пригласить тебя завтра на званый ужин, Я заарканил самую классную девчонку в мире — это будет наша помолвка.
Стивена
Бобби не стал терять время даром и немедленно назначил день свадьбы. Не далее как через месяц Стивен уже играл роль шафера на их венчании в маленькой церквушке. Там он познакомился с двоюродной сестрой Сью-Энн, Эйлин. Он сразу обратил на нее внимание, высокая, симпатичная, очень воспитанная. Она работали переводчицей в ООН и жила вместе с родителями в кирпичном доме на Семьдесят восьмой улице.
Стивен четырежды водил ее в разные места. Но после того как она отказалась лечь с ним в постель, распрощался — вежливо и элегантно.
Однако, встречаясь с другими девушками, он не мог выбросить Эйлин из головы. Она единственная ему отказала. Все прочие были доступными — и самые красивые, и самые респектабельные. Он понимал, что в эпоху противозачаточных пилюль и женской эмансипации их доступность объясняется отсутствием страха, а вовсе не любовью. И продолжал думать об Эйлин.
Старость навалилась на Кэрри как-то вдруг, чуть ли не в одночасье. Смотрясь в зеркало, она видела все то же лицо, ту же бархатную кожу — только несколько мелких морщин выдавали ее настоящий возраст. Но дело было не в них, а в том, что она состарилась душой: к ней вернулся прежний страх загнанного животного. На что она потратила жизнь? Последние тридцать два года ее существование проходило под знаком лжи. Даже собственному сыну она не могла открыть правду. Тем более такому сыну, который посвятил себя борьбе с теми самыми людьми, среди которых прошла ее молодость, — торговцев наркотиками, наркоманов, проституток и сутенеров. «Стивен, они не так уж и плохи. Иногда люди совершают дурные поступки, потому что у них нет выбора», — говорила она ему.
Она все чаще по утрам подолгу оставалась в постели и вспоминала, вспоминала… Уайтджек. Какой мужчина! Как она любила его! Были и у них хорошие времена: особенно когда они работали втроем — она, Уайтджек и Люсиль. Кабаки, джазовые оркестры. «Парадиз», «Коттон-клаб»»… Фантастические наряды, танцы и бешеная страсть. Все было хорошо, пока не появилась Долли. Жирная белая Долли… И наркотики…
Кэрри выпростала руки из-под одеяла и стала пристально рассматривать их, ища следы уколов, шрамы, которые можно было заметить, только если знать об их существовании.
Она попыталась вызвать в памяти годы, когда содержала публичный
Бернард… Кэрри улыбнулась. Он все о ней знал — и все-таки любил.
Эллиот — совсем другое дело. Он смотрел на нее, как на игрушку, свою собственность. И почему только он женился на ней? Должно быть, подметил в глазах некую сумасшедшинку. В уединении их роскошной спальни он обращался с ней, как со шлюхой.
Ужаснее всего было то, что ей приходилось с этим мириться. Ее покорность только подстегивала Эллиота, и он продолжал изощряться на все лады. Ею двигали страх нищеты и боязнь утратить общественное положение.
В последнее время он сильно сдал. Его сексуальный аппетит уменьшился. Настанет день, и он уйдет навсегда. Кэрри безумно боялась остаться одна. Просто не представляла себя один на один с жизнью.
В ее мысли властно ворвался телефонный звонок. Она подумала: может, не снимать трубку, и пусть себе звонит? Потом вскочила, точно ошпаренная: вдруг это Стивен?
— Алло?
— Кэрри, как ты?
Джерри Мейерсон. Ну конечно! Ни одной недели не проходило без его звонка. Приятно сознавать, что в тебя до сих пор влюблен тридцатишестилетний мужчина. Кэрри устало вздохнула.
— Здравствуй, Джерри. А ты как?
— Лучше всех. А вот у тебя ужасный голос.
— Просто немного взгрустнулось.
— Отлично. Я как раз тот человек, который поднимет тебе настроение. Идем пообедаем вместе. Скажем, в «Четыре времени года».
— Не сегодня, Джерри.
— Именно сегодня. Я занимаюсь сенсационным делом о разводе, тебе будет интересно. Вот увидишь, ты будешь хохотать до слез. Я рассею твою тоску.
Кэрри вспомнила о своем новом костюме от Сен-Лорана и решила, что лучше пойти с Джерри, чем так и проваляться весь день в постели.
— Я подумаю.
— Замечательно! В час. Смотри, не опаздывай.
Бобби Де Уолт работал над каждым своим делом по нескольку месяцев и мог подолгу не появляться дома. Сью-Энн носила их первенца. Стивен часто навещал ее.
Однажды, явившись в их маленький домик, он застал там Эйлин. Они не виделись восемь месяцев. Девушка удивилась не меньше его самого.
Оба, как по команде, повернулись к Сью-Энн, но та только пожала плечами.
— Откуда мне было знать, что вы сегодня нагрянете?
— Я ненадолго, — поспешила заявить Эйлин. — Так, заскочила посмотреть, как ты тут.
— Мне тоже пора идти, — вторил ей Стивен.
— Я абсолютно уверена в том, что если вы на несколько минут задержитесь, чтобы перекусить, ничего не случится.
Одарив их лучезарной улыбкой, Сью-Энн начала накладывать на тарелки горячие ребрышки под соусом, кукурузные оладьи и картофельный салат по-немецки.
У Стивена потекли слюнки.
— Пожалуй, я и вправду немного задержусь, — сказал он, садясь за стол.