Бестолковое время суток
Шрифт:
– А кто это мы, в таком случае!
– Я, Керим–ака. Теперь ты.
– …Ты приходила ко мне в сновидениях… маленькой девочкой.
– Правда?… когда?
– В прошлом году. До того, как мы с Соней… прости… я… не могу в это поверить… Умом всё понимаю, а… Боже…
– У нас много времени.
– И что?
– Вставай, пойдём на кладбище.
– Я не могу.
– Пойдёшь. Лучше сразу…
– Ты поверил, что я
– Да. Сам не понимаю, как получилось.
– …Сильный человек был наш отец. Поэтому ты сразу меня узнал. И Соня это чувствовала.
– А как ты?…
– Я знала, что в Ленинграде где-то у меня старший брат. Но не надеялась увидеть. Да и не смогла бы сама. Твою фамилию… фамилию папы я узнала только после смерти Сони.
– От кого?
– Керим–ака.
– Теперь всё сходится… Что ж, сестрёнка, пойдём, это мой крест… Вот скажи мне, зачем людям такой Бог, который отнимает у них самое дорогое! Как мне в Него верить!
– Большой, а глупый… Нога не болит?
– Я уже забыл, что такое боль… Если бы…
– Пойдём. По дороге кое-что расскажу.
– Я хочу знать всё. Кое-что меня уже не устраивает.
– Остальное расскажет Керим–ака… Он долго ждал этого часа.
– Керим–ака?… опять?!… Да что он за человек!
– Он был близким другом папы. Потерпи, скоро всё узнаешь.
– …«София Викторовна Ицыкович. 19.01.1961 – 02.06.1985… От любящего и скорбящего мужа»… Кто?…
– Амир… За полгода постарел на десять лет. Держится благодаря Герде… Он Соню любил как сестру.
– Зачем было врать…
– Характер такой. Ничего прямо не говорит.
– Эх, татарин…
– Давай присядем… Поплачь, Тошенька, поплачь, братик.
– …Спасибо… Пойдём потихоньку.
– Ты как?
– Пусто. Больно и пусто.
– Надо жить… Если бы такое случилась с тобой, – Соня бы руки на себя наложила. А это неправильно.
– Расскажи про отца.
– …Последний раз он приезжал в шестидесятом году. А в шестьдесят первом родилась я. Теперь понятно?
– А как же моя мама?
– Он любил её, но странной любовью. Жалел, что ли.
– Подожди, моя мама умерла за год до этого. Спустя полгода отец женился во второй раз.
– Вот как? Я не знала. Да это уже и не важно, его нет. Сколько лет назад?
– В шестьдесят восьмом, вскоре после моего пятнадцатилетия.
– Мама пережила на три года. Герде было пять, малышка ещё совсем. Она не плакала, – сразу не поняла даже, что мамы больше нет.
– Я понимаю. Когда умерла моя мама, я тоже не плакал, совсем. Только молчал всё время.
– Сейчас только не молчи, прошу тебя. И не оставайся один. Рядом должен кто-нибудь находиться. Могу пожить с тобой некоторое время, пока вы не уйдёте в горы.
– Какие горы!
– Антон, вы должны это сделать.
– Лейла, о чём ты!
– Наши родители познакомились на работе, в месте под названием «Экспедиция». Ты что-нибудь слышал об этом?
– Да, немного.
– Ну вот и хорошо… Ещё до твоего рождения мама вместе с твоим… с нашим отцом начали вывозить копии документов. Точнее, копии в основном делала мама, а вывозил отец. Как – одному Богу ведомо. Даже Керим–ака не знал, – на всякий случай.
– А каким местом здесь Керим–ака!…
– Он был начальником и другом нашего отца… Всё переплелось–позапуталось… Тебе расплетать. Отец уже ничем помочь не сможет.
– А что я могу сделать один!
– Во-первых, не один. У тебя есть друзья…
– Одного уже нет.
– Амир подыщет достойную замену. Да и не пошёл бы Бахрам в этот раз. У него сыновья, а риск очень велик.
– У Амира жена.
– Для Амира теперь это дело чести его семьи.
– Ты веришь, что мы это остановим?
– Вы сможете. У вас есть Керим–ака. И лучше него помощника в этом деле не найдёте. Он там знает всё.
– Проходи, это твой дом, здесь всё, каждый уголок напоминает о тебе. Соня окружила тобой всю себя, чтобы не завыть от одиночества и тоски… без тебя.
– Сестра, прошу, потерпи немного, не произноси её имени.
– Хорошо, я понимаю… Есть будешь?
– Кусок в горло не полезет.
– Тогда я разбавлю вина.
– Спасибо… А помнишь!… А, да, сон-то был мой.
– Помню. Ты водил меня по Карельскому перешейку, показывал разные деревья, травы. А я рассказывала тебе про горы, какие они бывают высокие и красивые. Что ночное небо точь-в-точь как в сказке «Волшебная лампа Аладдина». Помнишь такой фильм?
– Конечно! Я действительно не мог поверить, что небо может быть таким…
– Вот видишь, сны бывают на двоих.
– Да, почти… Налей мне ещё… Где будешь укладываться?
– На полу.
– Ложись в кровать, я не смогу в ней спать. Уж лучше устроюсь на полу сам.
– Как скажешь брат, ты здесь хозяин.
– Давай поговорим немного.
– …Я никогда не забывала, что ты есть. Я не знала, как тебя найти, но верила, что когда-нибудь мы встретимся. Жаль, что встреча получилась нерадостная… Тоша… Дождь!…
– Что?…
– Небеса оплакивают нашу Сонечку.
– Лейла, не рви мне сердце на части, прошу, сил же нет никаких!…
– Прости, родной, прости… не хотела… вырвалось.
– Я пойду на кухню, выпью вина. А ты спи. Если встанешь раньше меня, – не стесняйся. Проснусь – значит выспался. Договорились?