Бестужев-Рюмин. Великий канцлер России
Шрифт:
Истории известен князь Василий Дмитриевич Бест, выехавший якобы из Англии в 1403 году и крещённый под именем Гавриил и по кличке Бестуж [2] , сын которого Яков получил прозвище Рюма и писался Бестужевым. Вот этот князь и положил начало роду Бестужевых. Иван Грозный дал ему на кормление город Серпейск. Известен сын Рюмы — Василий, служивший в должности окольничего. Связь Рюмы и его потомков с Петром Михайловичем достоверно не задокументирована, но, как бы то ни было, в 1701 году семье Петра Михайловича, в отличие от прочих Бестужевых, разрешили писаться Бестужевыми-Рюмиными.
2
Само
В 1700 году он получил чин стольника. В этом же году Пётр назначил его воеводой в Симбирск, а в 1705 году послал в Вену на смену русскому посланнику князю П.А. Голицыну. Вступление на дипломатическое поприще, возможно, объяснялось его браком с Евдокией Ивановной Талызиной, дочерью известного дипломата времён царя Алексея Михайловича [3] . В Вене старший Бестужев задержался недолго, и уже в октябре того же года ему было велено ехать в Берлин. Но и там он пробыл совсем недолго: отозванный в Россию, он некоторое время стал исполнять должность генерал-кригсцальмейстера, в каковом качестве вместе с сыном Михаилом отправился в печально известный Прутский поход 1711 года. В походе временно исполнял должность генерал-кригсцейхмейстера.
3
Иван Талызин побывал с русским посольством в Лондоне (1662), а после этого был направлен послом в Польшу и занимал высокие должности в правление Алексея Михайловича Тишайшего.
Насколько П.М. Бестужев-Рюмин был близок к Петру, свидетельствует тот факт, что в этом же 1711 году он предложил Петру I вариант брака его сына царевича Алексея на принцессе Софии-Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Как известно, неудачный брак этот был вскоре заключён.
Убедившись в дипломатических и организационных способностях Петра Бестужева, царь посылает его в 1712 году в Митаву на должности гофмейстера (обер-гофмейстер с 1715 года) и генерал-комиссара, а на самом деле — генеральным наблюдающим над своей племянницей, вдовствующей герцогиней Курляндской Анной Иоанновной. В этом качестве он непрерывно — если не считать выезд в 1713 году по приказу царя с разовой дипломатической миссией в Гаагу, краткосрочную отлучку в Ригу и приезд по монаршему же вызову в Санкт-Петербург — вплоть до 1728 года находился в Курляндии. Должность генерал-комиссара требовала и дипломатического опыта, и административных способностей, и такта, и Бестужев умело справлялся со своими нелёгкими обязанностями, войдя в доверие к герцогине и став её многолетним фаворитом или, попросту говоря, любовником.
Приезд по монаршему вызову в Санкт-Петербург, по-видимому, состоялся в 1714 году. Мы видим Петра Михайловича на свадьбе у главы «всепьянейшего собора» и бывшего учителя царя Никиты Зотова. Свадьба проходила по сценарию, составленному самим Петром, и являла собой маскарад с генеральной репетицией, в которой многочисленные участники должны были, кроме принятия большого количества спиртного, исполнять придуманные царём роли. Приглашённые вельможи должны были явиться на свадьбу с каким-нибудь музыкальным инструментом. Например, граф М.Г. Головкин, два князя Долгоруких и два князя Голицыных были переодеты в китайцев и играли на дудочках, в то время как дипломаты П.А. Толстой и П.М. Бестужев-Рюмин щеголяли в турецких костюмах и «солидно» гремели медными тарелками.
Чтобы понять, как сложен был пост Бестужева-Рюмина в Митаве, необходимо сделать краткую историческую справку. Когда эмиссар Петра I прибыл к месту своей службы, вдовствующая герцогиня Анна Иоанновна [4] сидела в Митаве, грубо говоря, на «птичьих» правах. Власть в Курляндии, находившейся в ленной зависимости от Польши, принадлежала дяде её мужа, престарелому герцогу Фердинанду. Герцог, опираясь на курляндское дворянство, пытался лишить силы брачный договор своего племянника с русской принцессой, согласно которому Анна Иоанновна худо-бедно имела право на ежегодный доход с герцогства в сумме, эквивалентной тогдашним 40 000 рублям.
4
Напоминаем, что супруг Анны Иоанновны, племянницы Петра I, герцог Курляндский умер с перепоя сразу после свадебных торжеств в Петербурге, по дороге в Митаву, не успев вернуться в родные пенаты.
В обязанности Бестужева-Рюмина входил как раз контроль за регулярным поступлением этого дохода в пользу вдовы. Апанаж герцогини оказался, в общем-то, непосильным для курляндцев, и они всячески пытались увильнуть от его уплаты. С присущей ему энергией и решительностью Пётр Михайлович, исполняя указание царя, пренебрегая дипломатическими условностями и не доверяя местным фискальным служащим, рьяно взялся за сбор денежных и хлебных доходов самолично. Для экзекуций над злостными неплательщиками он посылал по деревням и мызам двух комиссаров с русскими драгунами.
Через год выяснилось, что и такая крутая «продразвёрстка» не помогала, и Пётр I повелел приостановить сбор денег вообще, а Бестужеву — выехать в Ригу и быть там «для присматривания политических дел». Присматривать за кем-то или за чем-то было не новым делом для Бестужева, и он с усердием взялся и за это дело. Между делом он занялся розыском в Ливонии родственников Екатерины Скавронской, супруги Петра I, о результатах которых он регулярно её информировал. Эту услугу Екатерина I не забудет и в трудную минуту будет поддерживать Бестужева.
Между тем в Курляндии обострилась борьба прорусской и пропольской партий. Первая выступала за самостоятельное управление герцогством, вторая — за вхождение в состав Польши. В борьбу партий вмешалась Пруссия. Курляндию вот-вот могли лишить зависимости от России, буквально висевшей на оспариваемом брачном контракте Анны Иоанновны, и Пётр I приказал Анне Иоанновне, жившей в России, немедленно вернуться в Митаву. На этом же настаивал и Бестужев, уже вернувшийся в 1716 году в Митаву с новой инструкцией о том, как устроить двор герцогини и обеспечить ей необходимые доходы.
В декабре 1717 года Пётр I заключил договор с польским королём и саксонским курфюрстом Августом II (Сильным) договор о браке Анны Иоанновны с герцогом Иоанном Саксен-Вейсенфельдским и предписал Бестужеву «хлопотать» об избрании его в курляндские герцоги. Таково было предварительное условие со стороны жениха, но дело расстроилось из-за того, что Август II, как сюзерен Курляндии, предъявил к Иоанну непомерные требования. В 1718 году возник новый брачный проект — теперь с маркграфом Бранденбургским Фридрихом Вильгельмом, племянником прусского короля, но и из этого плана ничего не вышло, равно как и из идеи выдать Анну Иоанновну в 1723 году за другого бранденбуржца, маркграфа Карла.
Это был какой-то заговор судьбы: любой вариант выдать замуж дочь бывшего царя Ивана V, бывшего соправителя Петра I, терпел крах! Над Анной Иоанновной явно довлел неумолимый и жестокий рок — оставаться одинокой, незамужней, вдовой. Впрочем, неудачи царя Петра были вполне объяснимы: герцогиня стала заложницей большой политики, в которой столкнулись интересы Польши, Пруссии и России одновременно, и совместить государственные интересы России с личным счастьем Анны Иоанновны было трудно.
Положение Анны Иоанновны в Митаве продолжало оставаться шатким, и в 1720 году она удалилась в Ригу, ожидая, как в конечном счете решится вопрос о её претензиях и правах. И тут изобретательный П.М. Бестужев-Рюмин предложил царю выкупить на имя герцогини герцогские — мужние — земли, отданные под залог дворянам. Выкуп состоялся, и на эти цели из русской казны были выданы 87 370 талеров. Земли отдали в 1722 году в аренду тем же дворянам, рассчитывая вернуть затраты через 6 лет. Герцог Фердинанд и поляки стали оспаривать указанную сделку как незаконную, поскольку-де герцогские земли не могли быть уступлены иностранцам. Началась новая тяжба, на которую, впрочем, Бестужев и Пётр I старались не обращать внимания. Если курляндцы будут слишком строптивыми, советовал царь Бестужеву, то надобно ввести в Митаву полк русских драгун.