Без боя?! Не дам(ся)!
Шрифт:
Прощу ли? Никогда.
– Так ничего и не скажешь?
– нахмурился Гек.
– Что это такое было? Мы нашли тебя вчера в санузле. Ты кричала. И у тебя был жар. Это продолжалось часов двенадцать. И это только при нас. Что было до этого - неизвестно. Медицинская капсула вообще сломалась, когда мы тебя туда засунули! Что с тобой произошло? Ты знаешь...?
В этот момент я переваривала то, что увидела, так что в первую минуту на вопросы не реагировала. И мне было чему поражаться и без новости о том, что на Жестянке сломалась одна из двух лечебных восстановляющих капсул. Жалко, конечно. Но больше
И как теперь с этим жить?!
– Ау! Арина Георгиевна!
– окрикнул меня Чук, помахав лапой из стороны в сторону для привлечения моего внимания.
– Ты зависла там, что ли?
– Почему вы всё время называете меня по имени-отчеству?
– отмерла я, всё ещё переваривая полученную информацию, к которой не была готова.
Ещё бы! Перед глазами так и стояли две малёхонькие личинки, потянувшиеся друг к другу ещё до того как вылупились. А когда это произошло (одновременно!), Чук с Геком сразу же подкатились друг к дружке, создавая прочный нерушимый союз. Во всём. В их детстве, юношестве, когда их "родителям" не было до них дела, и наконец, когда решили открыть своё дело и покорять космос.
А планета у них интересная. (Не станция Улей, а именно Родина). Как и история, остро перекликающаяся с моей. Сиротки при живых родителях, сдавших своё многочисленное потомство в инкубатор.
Они не братья по крови. Они братья по своим душам, сплетённым с первого взгляда, прикосновением ещё до их рождения и... до сих пор. Это уж не говоря, что прекрасно видела и их жизнь, полную приключений, угроз и веселья.
Горькая прокисшая вишенка на торте и окончательное принятие их истории близко к сердцу? Это их страдания, когда Шайтассы уничтожили Улей-один, их альма-матер. Удивительно, что они не озлобились после этого. Не стали строить планы мести. Простили и стали жить дальше.
В том и отличие между нами. У них не было привязанности к родителям. Но не могу сказать, что это как-то повлияло на моё отношение к ним конкретно. Разве что в положительную сторону. Не из-за их сложностей с родными, а потому что мы - разные. И видим всё по-разному. Мне импонировала их цельность.
Даже то, чем они занимались на Улее, пока я пропадала на Жестянке, не стало для меня секретом. Они пили! Целыми сутками пропадали по барам, перетирали мне косточки, называя интересной и странной, и устраивали драки!
Эти картинки промелькнули у меня перед глазами ещё до того как успела от них закрыться. Чисто интуитивно, пока они не стали частью меня. Но своё дело всё же сделали. Невольно расположили меня к ним. Приобщая к их прошлому и настоящему. Не будущему! И на том спасибо! Не в смысле, что мы расстанемся. Это мне неизвестно. Просто будущее для меня недоступно. Ещё одна благодарность Хоросу за это!
Я знала о многих способностях Тирийцев. Как и знала, что они старались не прибегать к ним без лишней необходимости. Так их (нас) воспитывали. Да и конкретно этот дар опасен. Потому что через тебя будто бы проходит другая жизнь, меняя твою собственную. Так и свихнуться недолго, если переполнить чашу.
Но сама пока не
Помимо псионического воздействия, а именно оно это и было, меня так же, скорее всего, ожидает ещё умение гипнотизировать, контроль над более слабым сознанием и ещё пара приятных и не очень сюрпризов. Как и предстоит научиться этим пользоваться и применять. Не то чтобы такие дары меня не радовали. Просто надо быть реалисткой - это будет непросто. Но, наверное, захватывающе.
Слава Хоросу, что мне не досталась и эмпатия, а такое случалось. У всех представителей моей расы случались разные пусть и похожие в чём-то способности. Но по мне, считывание эмоций - самое отвратительное из всех. Можно подумать мне и своих не хватает, чтобы приобщаться к другим. Контролировать это сложнее, чем всё остальное. Насколько мне известно. А известно, к сожалению, немного.
– А что у людей так не принято? Именовать других по имени-отчеству?
– удивился Гек, отвлекая меня от размышлений.
Мозг кипел!
– Мы читали, что если хочешь показать уважение и оказать почтение, то нужно называть людей полным именем, - дополнил ответ брата Чук.
– На Земле, то есть.
– Так у нас относятся к тем, кто старше по возрасту или по положению. Согласно этикету, -пояснила с усмешкой. И сама не заметила, как меня понесло в далёкие дали: - То есть относятся на Земле, это ты правильно отметил. У более молодых и продвинутых особей -всё немного по-другому. Им хочется казаться или быть младше. Или ближе. От того им льстит обращение по имени, без отчества, так как оно создаёт впечатление, что они молоды душой и телом. Есть, конечно, и исключения, когда они требуют к себе другое отношение
– жаждут уважения хотя бы в имени. Я не говорю про совсем малолеток, а про людей старшего возраста. Но это пережитки прошлого, а им сложно смириться, что это так. Что они устарели, а их зашоренный разум постепенно отходит в небытие. Поэтому они и живут этим самым прошлым, утешая себя, что это их привилегия, достигнутая опытом, возрастом или ещё несколькими из возможных вариантов. В их понимании? Это оскорбление относиться к ним иначе. Хотя на самом деле всё опять-таки... иначе. Короче, извечная тема "Отцов и детей" Тургенева. Не думаю, что вам известно это произведение, но из названия можно судить об его теме. Да и вам ведь она тоже знакома не понаслышке? Впрочем, не отвечайте. Почти у каждого первого такие проблемы. За редкими исключениями, которые стоит им задуматься глубже - таковыми не окажутся. Да и, в конце концов, если они хотят уважения? То почему бы и нет? Но я - пасс.
Моя речь поразила их. Да что там? Меня тоже. Я (пусть и за кадром и не в открытую) официально отреклась от людей... и сама не поняла, как это произошло. Но произошло.
После того как считала их жизнь (в прямом смысле!) они стали мне... приятны. Оба. Мне нравилась их привязанность друг к другу, весёлый неунывающий нрав, находчивость и ум. А уж глупыми их назвать невозможно. И ведь вначале грешила этим. Просто они... молоды. И душой и разумом, что намного превосходит всё остальное.
– Я же тебе говорил!
– Чук повернулся к коллеге-брату.
– А ты меня не послушал!