Без чувств
Шрифт:
Заглушив двигатель, Ратмир выходит на улицу. Я — следом.
Вкладываю свою руку в его большую ладонь. С трудом перебирая ногами, поспеваю за широким и быстрым шагом.
Привычно резкая и грубая манера общения кардинально сменяется на другую. Я чувствую себя девочкой-девочкой. Мне непривычно, поэтому сердце каждый раз трепещет и сжимается.
Два поворота ключа, и квартира-студия встречает нас идеальной чистотой и тишиной.
Я снимаю надоевшие лаковые туфли прямо на коврике. Разминаю пальцы ног, довольно
Господи, как же я устала...
Нервы до сих пор натянуты, будто тетива. Мы давно не в изоляторе — на свободе, но ощущение опасности никак не отпускает.
— Чувствуй себя, как дома.
Мир ничуть не шутит, озвучивая это предложение, потому что говорит его со всей серьезностью. И я пока не пойму, как нужно реагировать на столь щедрый прием.
Прежде, чем попасть в квартиру, мы ели хот-доги на заправке, запивая их сладким кофе в компании Егора и Арины, а после — развозили всех по очереди домой.
Было весело и круто. Ратмир всем своим видом показывал, что я — его. Обнимал, невзначай касался. По-особенному смотрел.
Губы до сих пор отчётливо пульсируют после того первого крышесносного поцелуя возле участка, который созерцали коллеги и начальник. Впрочем, уже бывший. В текущий момент работы нет ни у меня, ни у Мира. Но об этом мы подумаем позже, как и обо всем остальном.
— Дашь мне свою футболку? И чистое полотенце, пожалуйста…
Несмотря на возможность чувствовать себя, как дома — я пока не рискую открывать шкафы и хозяйничать. Возможно, потом. Позже.
Закрывшись на замок в ванной комнате, снимаю заколки и переступаю борт ванны.
Виски ломит. Голова чугунная. Надеюсь, что в дальнейшем в моей жизни не будет подобных эпизодов — и я больше ни ногой за решетку.
Намыливаю волосы мужским шампунем, а тело — гелем для душа. Кажется, что в сливе смывается вся та неприятная грязь, что просочилась в кожу за ночь. И морально немного отпускает.
Я подсушиваю волосы полотенцем, распутываю пряди. Нанеся на палец зубную пасту — кое-как чищу зубы.
Футболка короткая, и с трудом прикрывает пятую точку, но волнения нет, когда я возвращаюсь в комнату.
Мир ждёт своей очереди прямо у двери. Скрестив руки на груди, блуждает тёмным взглядом по ногам, бёдрам, шее и лицу. Рвано выдыхает и заставляет меня смутиться.
— Голодная?
Я резко мотаю головой. Одного хот-дога хватило, чтобы насытиться. Я даже не доела, отдав булку Ратмиру.
— Нет, просто сильно хочу спать.
— Ложись, я скоро. Если что — постельное белье свежее.
Кусаю щёку изнутри, чтобы не вспылить в ответ, но это мало помогает. Из меня активно прорывается ревность.
— Кого-то после меня приводил?
На губах появляется улыбка, а рядом — обворожительные ямочки. Если скажет «да» — я сбегу несмотря на слабый энергетический заряд.
— Никого, клянусь.
Мир вскидывает руки, сдаваясь. Если и врун, то искусный, потому что я киваю и беспрекословно верю.
Временно оставшись одна, прохожусь по квартире и осматриваюсь. Чтобы не позволить и лучику дневного света пробиться в спальню — закрываю шторы. Ставлю на зарядку телефон, проверяю звонки и сообщения. Отписываюсь маме. Янке. Дяде Олегу.
Затем включаю режим «в самолёте», прекрасно отдавая себе отчёт в том, что делаю — нарушаю данное слово и все возможные запреты. И, возможно, я за это сильно поплачусь, но в одном уверена наверняка — оно будет того стоить.
Под одеялом тепло и комфортно. Я согреваюсь и оттаиваю. Внутри полный штиль… Наверное, место такое... Уютное и волшебное.
Ратмир выходит из душа спустя пять минут.
Я не шевелюсь, лёжа на боку и зажмурившись.
Пустующая половина кровати пружинит. Под одним общим одеялом теперь нахожусь не только я — и это настолько будоражит, что сон отходит на дальний план, а температура тела стремительно повышается.
— Почему ты всю ночь просидела под участком? — вдруг интересуется Мир.
Можно промолчать и притвориться, что я уже сплю, но делать этого почему-то не хочется.
Переворачиваюсь на спину и пялюсь в белый потолок. Дистанция между моим и крепким мужским телом сокращается практически до нуля. Что будет дальше — предугадываю. Особенно, когда под футболку по-хозяйски забирается тяжелая рука.
— Просто…
Ответ расплывчатый. Все умные мысли топит в похоти.
— Скажи.
Лихорадочно придумываю что-то нейтральное, но ничего особенного в голову не приходит, а к правде я пока не готова.
— У меня разрядился телефон.
Ратмир нависает надо мной на локте, перекидывая на него вес тела. Разговаривать о важном, когда в меня впивается настойчивый взгляд — адски сложно. И всё это отягощается внушительной эрекцией, которая давит в бок.
— А честно?
Облизав пересохшие губы, развожу ноги шире под натиском рук. На мне нет белья. То, что было — повесила сушиться в ванной комнате.
Между бёдер влажно. Пальцы идеально скользят.
— Честно, — выдаю сипло. — Ноль процентов. По-твоему, как бы я вызвала такси?
Мир наклоняется, накрывая мои губы своими. Я выгибаю спину. Чувствую, как предательски ноют соски и от каждого умелого прикосновения подрагивает живот.
Целуемся медленно и почти что невинно, соприкасаясь губами, лаская друг друга и совершая короткие порывистые движения.
Я смелею и отрываю руки от матраса. Обвиваю мужскую шею, перебираю жесткие волосы на затылке. Глажу широкие плечи и пробегаюсь кончиками пальцев по рельефным кубикам пресса, а дальше… будто ныряю под воду.
Набрав в лёгкие больше воздуха, сама не осознаю, что делаю.