Без обмана - к успеху!
Шрифт:
В 1951 году он вернулся из русского плена совершенно другим. Для него, довольно толкового и музыкально одаренного человека, проведшего там свои лучшие, молодые годы, не было никакой «jeunesse doree», никакой «золотой юности». Он пережил много ужасного, был глубоко подавлен и сломлен как физически, так и духовно. Дома он не нашел того, что могло бы дать ему надежду на полноценную жизнь. Германия все еще лежала в руинах. Как вы можете прочитать в ранних рассказах нобелевского лауреата Генриха Бёлля, в то самое время он тоже страдал от полученных тяжелейших душевных ран. Да, начинающееся «немецкое экономическое чудо» вовсе не было благоприятным временем для чувствительных натур.
В любом
ПОЧЕМУ МОЙ ВОПРОС ОСТАЛСЯ БЕЗ ОТВЕТА
К сожалению, верного ответа на данный вопрос, который меня очень волнует и занимает всю жизнь, от своего отца я так и не получил. Несмотря на все мои попытки отыскать путь к его сердцу, он из-за своей гордости так мне и не открылся, я не смог поговорить с ним об этом. И мне до сих пор больно, что далее в конце его жизни я не сумел до него достучаться. Я полагаю, что в глубине души он был уверен в своем высоком предназначении и значимости роли отца. И оба этих понятия в его представлении были тесно взаимосвязаны. Для него, как я полагаю, быть хорошим отцом означало иметь профессиональный успех и, отсюда, быть образцовым примером для собственного сына. А поскольку первого у него не было, то и примером, как ему виделось, он быть не мог. Я сегодня совершенно убежден, что именно по этой причине он замкнулся в себе. Он хотел скрыть свой стыд за профессиональную неудачу — от себя и от людей, которых он, конечно, любил больше, чем они могли предполагать. Поэтому он и окружил свое сердце непреодолимой стеной.
В ЕГО ЖИЗНИ ЦАРИЛА БЕЗЫСХОДНОСТЬ
Свою профессиональную карьеру мой отец закончил вахтером в ветеринарной лечебнице Мюнхенского университета. Ребенком я не мог, естественно, понять его так, как понимаю сегодня. Тогда я видел только, что свое отчаяние, свою безысходность и свою депрессию он заливал вином. Я никогда не забуду, что испытывал, когда его, пьяного, мне одному приходилось тащить из трактира домой, поскольку мать боялась его буйных выходок. Но вы не поверите, что всякий раз, когда после невероятных мук мне удавалось привести отца домой, такое событие я переживал как настоящий успех.
Иногда, уже дома, его отчаяние в виде гнева вырывалось наружу, и в этом выражалась вся ощущаемая им безысходность собственной жизни. Я тогда запирался в своей комнате, потому что он угрожал мне. И все-таки я никогда не испытывал враждебности к отцу. Мне просто было больно, что, будучи даже трезвым, он не проявлял ко мне никакой заботы.
ЧЕМ ГОРДИЛСЯ МОЙ ОТЕЦ
Но одному у отца я все-таки научился, за что ему бесконечно благодарен: он был исключительно исполнительным и дисциплинированным работником. Как бы плохо он себя ни чувствовал, каждый день ровно в пять часов он выходил из дома и заступал на утреннюю смену как мойщик автомобилей в одной известной автомастерской Мюнхена. За всю свою жизнь он не прогулял ни одного дня. Он понимал, что жизнь без работы теряет всякий смысл. PI если он не мог осуществить по-настоящему большие замыслы, то хотел посредством даже такой неприметной работы придать некий смысл своей жизни. Осязаемый и оплачиваемый результат его труда и стал для него оправданием жизни. Иногда по возвращении с работы он с гордостью говорил: «Сегодня я опять вымыл 60 автомобилей!» А я добавлю: своими руками, ведь тогда еще и в помине не было полностью автоматизированных моек!
МОЛЧАЛИВОЕ ПРОЩАНИЕ
Его довольно ранняя смерть заставила меня пережить нечто необыкновенное. Одним рабочим утром во время деловых переговоров в конторе мне позвонил домашний врач и сообщил сухим безучастным голосом: «Простите за беспокойство, господин Лежен, но ваш отец только что скончался!» Я немедленно сел в машину и поехал домой. Вначале я стоял в полном смятении у смертного одра, поскольку сам уже многие годы жил, отстранившись от него. Пока я так стоял, передо мной, словно во сие, пронеслась вся наша непрожитая жизнь.
Через некоторое время до меня дошло, что наступил момент окончательного расставания. Прощаясь с ним, я осторожно положил свою руку ему на лоб. Неожиданно я с ужасающей отчетливостью ощутил, как огромный заряд энергии передался мне от этого мертвого тела. У меня было такое впечатление, что в этот миг исчезла вся отчужденность между нами. В это мгновение мы были близки, как никогда в жизни. Это ощущение его силы и энергии, которые он на прощание передал мне, невозможно описать. Оно сохранилось во мне.
ПОМНИТЕ О ПРЕКРАСНЫХ СТРАНИЦАХ СВОЕГО ДЕТСТВА!
Происхождение — это то, откуда мы родом. И куда бы мы ни пошли, мы не можем просто взять и отложить его в сторону, как костюм, который стал нам тесен. Из многих разговоров, а также из своего личного опыта я вынес понимание того, что не всегда человек так просто принимает свое происхождение. Встречаются люди, которые убеждены, что все несчастья в их жизни начались с их происхождения. До преклонных лет все свои профессиональные и личные неудачи они оправдывают следующей отговоркой: в этом виновата моя семья!
Поэтому мне хотелось бы, смиренно оглядываясь на свой длительный опыт, дать вам такой добрый совет. Поразмышляйте как можно объективней над тем, что же все-таки положительного могли дать вам родители в дорогу по жизни. Неожиданно для самих себя вы обнаружите, что ваш отец был не только вспыльчив, а ваша мать не только строгой и неуступчивой. Вы обнаружите, что ваши родители со всем тем, что вам дали, — самое дорогое в вашей жизни! Мы слишком охотно довольствуемся все упрощающими расхожими представлениями и в отношениях со своими близкими.
ИЩИТЕ ПРЕКРАСНЫЕ ЧАСЫ ВАШЕГО ДЕТСТВА!
Поразмышляйте вот над чем: возможно, ваши родители наделили вас способностью радоваться музыке и чтению, проворными в шитье пальцами и легкой рукой для работы в саду. А лучше вспомните-ка те прекрасные часы, которые вы провели вместе: совместные наблюдения у окна, покупки на рынке. Возможно, мать научила вас чему-то, на что следует обращать внимание при закупках для воскресного званого обеда. Ведь было бы неплохо однажды, всего лишь единственный раз, вспомнить, как протекал подобный обед — и попробовать повторить его? Или, может быть, отец учил вас в присутствии всей семьи игре в теннис? Когда в последний раз вы вместе с ним играли? Даже такой маленький шаг мог бы побудить вас простить своим родителям то, в чем вы столько лет их упрекали и что стояло между вами.