Без плана Б
Шрифт:
Он почти успел. Кончики пальцев ноги зацепились за верхнюю часть рамы отсутствующего заднего окна. Сильная боль от удара пронзила лодыжки и колени, пронзила все его тело, прошла по рукам и ладоням и достигла кончиков пальцев. Которые ослабили хватку. Хотя и совсем немного. Но Ричер не разжал пальцы. Он сжал их еще сильнее. И увидел, как под ним проходит крыша машины. Ричер вытянул ногу, готовый прыгнуть, повернуться и снова выстрелить. На этот раз через лобовое стекло. В сиденье водителя. На этот раз противнику было негде спрятаться.
И услышал шум где-то над головой. Причина была в металле, который стонал, скрипел, скручивался, рвался. Раздался новый звук, громкий и резкий, как выстрел. За ним второй. И третий. Их источник скрывался где-то в железной конструкции. Что-то над головой Ричера разваливалось. Возможно, из-за его веса,
Ричер догадался, что будет дальше. Он выпустил металлический стержень. Его ноги коснулись земли. Ему удалось сделать полшага, прежде чем массивная металлическая конструкция обрушилась на него.
7
В первые пятнадцать лет своей жизни Джед Стармер никогда не думал о смысле закона.
Он знал, что существуют законы. И он понимал, что они каким-то неведомым механизмом формируют и управляют миром вокруг него, но делают это невидимым и абстрактным образом, напоминающим действие гравитации или магнетизма. Джед знал, что нарушение законов приводит к последствиям. Штрафы. Наказания. Всевозможные неприятные последствия. Он видел заключенных в оранжевых комбинезонах, собирающих мусор на обочинах шоссе. Он выслушал предупреждения своих приемных родителей о центре размещения малолетних преступников. Оттуда человек попадал в тюрьму. И, наконец, в ад. Но, несмотря на это, Джед не прислушивался к подобным предупреждениям. Они не имели к нему никакого отношения. Он не собирался грабить банк. Или угонять машину. Джед даже не убегал с уроков… по крайней мере, не часто. У парня были другие проблемы. Например, чтобы его не выгнали из дома и не пришлось жить на улице. Или как не получить удар ножом или выстрел каждый раз, когда он куда-то идет.
Его взгляды на жизнь полностью изменились к пятнадцатому дню рождения. Это было две недели и два дня назад. День выпал на воскресенье, поэтому, когда его приемные родители пошли в церковь, Джед сел на автобус и проехал семь-восемь километров, в результате чего приехал в Южный Центральный Лос-Анджелес, куда ему было приказано никогда не ступать. Он прошел последние двести метров по потрескавшемуся тротуару с опущенной головой, пытаясь скрыть свой страх и избегать взглядов возможных наблюдателей. Джед поднялся по потрепанным каменным ступеням, которые вели к входу в здание, в котором жила его родная мать. Он бросился наверх. Толкнул дверь. Замок был сломан, как всегда за последние пару лет. Джед вошел в вестибюль и направился прямо к лестнице. Поднялся на два пролета и двинулся к концу коридора. Он знал, что нет смысла звонить, поэтому постучал. И ждал, полный надежд. Надежды, что его мать будет здесь. Что она будет трезвой. Что она узнает его, даже если не помнит, какой сегодня день.
Но мать узнала его. Она даже знала, какой сегодня день. Ее ум был совершенно ясным. Его мать даже была одета. Она открыла дверь с сигаретой в руке, повела Джеда через облако голубоватого дыма и пригласила его в гостиную. Жалюзи были опущены. Было ужасно грязно. Одежда. Туфли. Сумки. Книги. Журналы. Диски. Письма. Счета. Все это собрано в несколько стопок в робкой попытке внести какой-то порядок, от человека, который совсем не знаком с концепцией порядка. Его мать на мгновение встала в эпицентр этого беспорядка и вздохнула, а затем указала на диван. Джед прошел и сел в углу. Его мать села напротив него и потушила сигарету в пепельнице, оставленной на журнальном столике. Она был переполнена окурками. Река пепла каскадом стекала на ковер. Она снова вздохнула и посмотрела Джеду в глаза. Она сказала, что ждала его. Что она не купила ему подарок, но рада, что он пришел, так как ей нужно ему кое-что сказать. На самом
Во-первых, она заболела. У матери Джеда был рак поджелудочной железы. Четвертая стадия. Джед не имел четкого представления об анатомии и физиологии человеческого организма. Он не знал, что делает поджелудочная железа. Он не знал, что такое четвертая стадия. Но по слезам матери он понял, что ничего хорошего это не значит. Что ей осталось жить недолго. Может, месяцы. Может, недели. Но не больше.
Второе, что сказала ему мать Джеда, — это правда о его отце. По крайней мере, то, что она считала правдой.
Первая новость наполнила Джеда чувством вины. Эта реакция застала его врасплох. На протяжении многих лет он замечал, что люди обычно расстраиваются, когда узнают, что их близкий родственник находится на смертном одре. Но после того, как новость дошла до него, Джед понял, что не чувствует грусти. Или горя. Он почувствовал облегчение. Это было неправильно, но это было сильнее его. Джед чувствовал, словно всю жизнь плыл против течения с привязанным к нему грузом. Вызванным тревогой. Из-за непрекращающегося страха, что полиция придет в его дом, и принесет трагические новости, связанные с его матерью. Например, что она умерла от передозировки или что ее убили. Что ее нашли мертвой в какой-то грязной дыре, и ее тело уже начало гнить. А он должен пойти и опознать его. Или, что еще хуже, его мать позвонит в дверь. Бог знает, в каком состоянии. Его приемные родители не любили его мать. Совсем нет. И показывали это совершенно ясно. При любой возможности. Однако теперь Джед мог перестать беспокоиться. Он знал, что история ее жизни подходит к концу. И он знал, когда это произойдет. Тогда веревка с этим грузом будет перерезана. И Джед наконец поплывет свободным.
Вторая новость оказала совершенно другое влияние на Джеда. Слова его матери, казалось, пролили свет на кусочек его прошлого, который до сих пор оставался скрытым. Они выделили точки соприкосновения между его миром и миром закона. Они показали ему связь, которую он раньше не замечал. Что-то очень личное. Цепочка, которая сформировала все его существование. Это изменило его мировоззрение. Наполнило его решимостью никогда больше не нарушать закон. Выйти из заколдованного круга. Чтобы история не повторилась снова и снова.
Эта решимость Джеда длилась ровно две недели. Затем он поднялся на совершенно новый уровень. После долгого времени, которое Джед провел в интернете, пока его приемные родители не отправились на воскресную службу. Во-первых, он искал в интернете больше информации об истории, которую рассказала ему мать в день его рождения. Среди результатов выделялась статья, опубликованная на новостном сайте. Длинный и подробный рассказ о событиях, произошедших много лет назад. Джед внимательно прочитал ее. Обращая внимание на каждую деталь, на каждое несоответствие. И когда он закончил, казалось, что в его голове загорелся мощный прожектор. Ослепляющее откровение мощностью в миллион ватт. Рассказ его матери бледнел по сравнению с прочитанным. Как будто она использовала всего лишь свечу, чтобы выделить самые важные моменты. В результате она упустила суть. Теперь Джед не просто увидел силу закона. Он также видел опасность, которую она несла.
Свет нового знания Джеда озарял не только его прошлое. Он также указывал ему, что нужно сделать. Куда он должен пойти. А это место было далеко от дома его приемных родителей. Далеко от Калифорнии.
Джед потратил два дня на планирование. На исследование. Собраться с духом. Что объясняло, почему в тот момент, когда Ричер шел по переулку в Герардсвилле, штат Колорадо, Джед стоял перед комодом в спальне своих приемных родителей. Верхний ящик был открыт, старое нижнее белье его матери было отодвинуто в угол, открывая пачку двадцатидолларовых банкнот. Джед столкнулся с серьезной дилеммой. Ему нужны были деньги, и он отчаянно нуждался в них. Но он не хотел их красть. Он не хотел нарушать закон. Поэтому он пытался убедить себя в том, что их взятие не может быть квалифицировано как кража. Нет, если деньги уже украдены. В некотором смысле они действительно были украдены. Деньги были предоставлены социальными службами, и, таким образом, государство платило за еду и жилье Джеда. Не только для него, но и для остальных трех приемных детей, с которыми он жил. Тем не менее, деньги лежали здесь, на его глазах, не потраченные, в то время как четверо детей носили одежду, которая была им слишком мала, и каждую ночь ложились спать голодными.