Без пощады
Шрифт:
— Повелитель, — выдавил врач, — курьер из Ипопотама ещё не прибыл. Он опаздывает на четыре дня.
По спине Эль Мюрида пробежали мурашки.
— Сколько болеутоляющего снадобья осталось? — Он не мог заставить себя называть опий по-иному.
— Возможно, хватит ещё на пару месяцев, повелитель. Это зависит от дозы и частоты употребления.
"Иными словами, все зависит от того, насколько я смогу выдержать напряжение», — подумал Эль Мюрид.
— В таком случае пропажа одного курьера ничего не значит. Если опасаешься, что твои запасы
— Я намерен сделать и то, и другое, повелитель. Помимо всего прочего, это поможет нам получить ответ на самый важный вопрос.
— Вопрос? Какой вопрос?
— Не узнали ли недруги о нашей потребности и не начали ли перехватывать курьеров?
Холодок, пробежавший по спине, превратился в настоящий ледник, сковавший все тело.
— Эсмат… Неужели такое возможно?
— Нет ничего невозможного, повелитель. Уже много лет я таю в себе ужас перед подобной возможностью. Мы, увы, достигли такого положения, при котором лишение доступа к лекарству может на некоторое время обезглавить движение. На преодоление страданий абстиненции может потребоваться несколько месяцев.
— Неужели дело настолько плохо, Эсмат? — негромко спросил он.
— Отвратительно, повелитель.
— Эсмат, сделай все, что считаешь нужным, но поставки обеспечь. Я не могу позволить себе оказаться бессильным. Тебе раньше следовало указать мне на эту опасность.
— Наверное, но я опасался оскорбить…
— Оскорбляться поздно. Снадобье делают из растений, не так ли? Из мака? Не могли бы мы выращивать его здесь?
— Я не цветовод, повелитель. Кроме того, Ипопотам является монополистом. Там тщательно охраняют семена, поля…
— Сумеют ли они уберечься от всего Воинства Света?
— Конечно, нет. Но между нашими странами заключен договор о дружбе. Мы дали слово чести… Переговоры велись с целью обеспечить доступ к лекарству. Они могут сжечь плантации, если решат, что мак послужил причиной нападения.
— Нассеф провел переговоры ещё до войны. Означает ли это, что ему известны мои проблемы?
— О них, повелитель, знает множество людей. Подобный секрет невозможно хранить долго.
Эль Мюрид потупил взор — частично из-за овладевшего им стыда, частично от страха.
— Сделай все, что возможно. Я со своей стороны тоже приму нужные меры.
— Как прикажешь, повелитель.
ГЛАВА 9
ИТАСКИЙЦЫ
Гарун расстался с Насмешником и Гучем на севере Кардина, чуть восточнее границы этого королевства с владениями Дунно-Скуттари.
— Кругом патрули, — сказал он, — будьте осторожны.
— Лично я быть столько скрытностным, — со смехом заявил Насмешник, — что даже око гордостного орла не найти указанного. Лично я есть отважный воитель, способный в битве сразить роту, но указанный я не иметь уверенность, что могу победить армию. Даже когда эта дубина Гуч за спина.
Бин Юсиф видел толстяка в деле за день до этого, когда они наткнулись на один из патрулей Нассефа. Спарен обучил его как нельзя лучше. Быстрота движений, ловкость и выносливость Насмешника, когда он работал клинком, казались сверхъестественными. Толстяк был прирожденным фехтовальщиком.
— Гуч, не позволяй ему нарываться на неприятности.
— Не позволю, господин. Он будет вести себя так хорошо, что вы его не узнаете.
— Не позволяй ему также обманом выудить у тебя наличность. — Гарун на всякий случай снабдил великана дополнительными средствами.
— Не беспокойтесь, господин. Я его знаю как облупленного. Я следил за ним, когда он работал на господина Спарена.
В словах Гуча звучала уверенность, вызывавшая одновременно восхищение и беспокойство. Мегелин учил Гаруна видеть мир как змею. Змею скользкую, изменчивую, многоцветную и не заслуживающую ни малейшего доверия. Наивное представление Гуча об окружающем его мире являлось полной антитезой представлениям Радетика.
— Думаю, что вы справитесь. Удачи вам, — сказал бин Юсиф и направился к остальным.
— Полагаешь, у них получится? — спросил Белул.
Гарун оглянулся. Парочка уже шагала на юг. Толстяк шел пешком из-за своей тучности, а Гуч не мог сесть в седло, так как все ещё страдал от раны в деликатном месте.
— Кто знает? Если и не выйдет, то мы ничего не теряем.
— Итак, вперед на север… — задумчиво произнес Белул. — Ты уверен, что они нас ждут на том берегу?
Белул имел в виду армию роялистов, которая должна была собраться в Ворхангзе, крошечном королевстве на противоположном берегу Скарлотти. По оценке Гаруна, на его призыв к оружию должны были откликнуться одна-две тысячи человек.
Он надеялся, что, открыто используя эти силы для поддержки западных армий, он может в свою очередь рассчитывать на их помощь в своей борьбе за возвращение Трона Павлина.
— Скоро, Белул, мы это узнаем.
Однако уже через несколько часов — в тот момент, когда они размышляли, как лучше перебраться через Скарлотти, — к ним прискакал гонец.
— Повелитель, — задыхаясь, выпалил он, — Бич Божий форсировал реку!
— Что? — переспросил Белу. — Где? Когда?
— Чуть выше Дунно-Скуттари. Они начали тайную переправу на лодках четыре дня назад. Застал скуттарцев врасплох. Сейчас на северном берегу у него двадцать тысяч человек.
— Он свихнулся, — прорычал Белул. — Он все ещё уязвим со стороны Малых Королевств, и, кроме того, в тыл ему двигаются итаскийцы.
— Нет. С ума он не сошел. Ты можешь назвать безумцем Эль Мюрида, если хочешь. Эль Мюрида, но только не Нассефа. Бич Божий даже не чихнет без причины.
— Ему теперь можно угрожать только с севера, — вмешался Эль Сенусси. — На этом берегу реки нет сил, способных бросить ему вызов. Наша главная задача сейчас — узнать, что у него на уме.
— Верно, — согласился Гарун и, обращаясь к гонцу, сказал: