Без пощады
Шрифт:
— Видите? — вопрошал Насмешник, бродя по лагерю. — Заклятие пожирает злобного старикана.
Эль Надим начал весьма критично относиться к работе Саджака и каждый раз заставлял Насмешника делать контрольные предсказания. Подобное недоверие заставляло старика ещё сильнее нервничать.
Покушения на жизнь Насмешника прекратились, Саджак решил прибегнуть к переговорам и подкупу. Толстяк с презрительным смехом отверг эти жалкие потуги старца.
Саджак совершенно неожиданно для всех полностью ослеп. Насмешник использовал любую возможность, чтобы подойти к старику и вслух поиздеваться
Вскоре на горизонте замаячили пики хребта Капенрунг. Когда Эль Надим призвал толстяка к себе, тот сумел подавить в себе злобную радость и принялся мостить путь, призванный увести военачальника не в ту сторону. Слепой Саджак уже не мог оспорить его предсказания.
Однако Эль Надим позвал его не для пророчеств.
— Я хочу, чтобы ты прекратил преследовать старика, — сказал он. — Тебе не кажется, что он и без того мучается достаточно? Эль Мюрид учит нас не отвечать на жестокость жестокостью, не истязать стариков только потому, что те слабы и беспомощны. Возможно, что твои действия в Аргоне были оправданными. Ты был приперт к стене. Но теперь у тебя оправданий нет.
Насмешник бурно запротестовал.
— Уходи. И перестань мучить этого несчастного старика.
Насмешник ушел. Несмотря на кипевшую в нем ненависть, он задумался над словами Эль Надима и взглянул на себя со стороны. То, что он увидел, ему крайне не понравилось.
Он увидел злобного жестокого типа, ничуть не лучше Саджака, которым тот был много лет назад. Толстяк понял, что удовлетворяет свое эго и подавляет внутреннюю неуверенность, демонстрируя свое превосходство над слабейшим существом.
Насмешник не стал утруждать себя продолжительным самоанализом. Чтобы легче выполнить приказ Эль Надима, он попытался внушить себе, что Саджак давно погиб, прыгнув с крепостной стены в Аргоне.
Со стороны гор Капенрунг тянул приятный прохладный ветерок. Насмешник ухмыльнулся и отправился поболтать с одним из помощников Эль Надима.
Когда военачальник вызвал его, чтобы получить пророчества, Насмешник явился, вооружившись грубым подобием географической карты.
— Господин, — сказал толстяк, развертывая карту. — Трудился, не покладая верхних конечностей. Точно. Пришел с планом, позволяющим обойти ужасные предсказания прошлых дней. План построен на основании магических атрибутаций Хаммад-аль-Накира, открывающих возможность обмануть Судьбу. Мы будем действовать так быстро, что указанной Судьбе за нами не угнаться. Прежде чем указанная нас схватит… Пожалуйста! Выдающийся генерал уже оказывается на тучных пастбищах в тылу врага. — Он махнул рукой в сторону карты. — Новая Империя торжествует очередную победу! Утомительной войне приходит конец. Лично я, являясь гением указанного плана, получаю существенную награду, избавляюсь от службы у надоедливого чародея и открываю собственное дело.
— Дай мне взглянуть на карту. Я хочу услышать твой план, а не болтовню о нем. Согласен?
— Посмотрите, как хребет Капенрунг рассекает Запад, образуя барьер на пути к нашей цели. Представьте, что мы переходим через горы. Что нас там ждет? Ждут нас волнения в Тамерисе, переход через всю Алтею… Воинство Света может оказаться на северном берегу Скарлотти или даже ещё севернее, прежде чем шпионы недругов сообразят, что указанное Воинство пришло. Указанные шпионы будут внимательно следить за традиционными путями из Сахеля. Разве не так? Значит…
— Там нет перевалов. А даже если бы они и были, то со мной нет всей моей армии.
В распоряжении Эль Надима было примерно двадцать тысяч воинов, или около четверти его войска.
— Последнее не имеет значения, — ответил Насмешник. — Шпионы недругов, увидев авангард, думают, что здесь вся армия. Они думают, что прибыл новый великий командир. Что же касается перевалов, то лично я явился вооруженный ответом. — Он провел толстым пальцем по карте, изображая извилистую линию. — Вот так можно пересечь горы.
Именно этим путем они с Ясмид прошли ранее. Толстяк, правда, забыл упомянуть, что Воинству Света придется пройти всего лишь в пятнадцати милях от главного лагеря бин Юсифа.
— Прошлой ночью, когда армия пребывала во сне, на лично меня снизошло наитие. Я крутился, как глупый пес на цепи. Я выл и стонал. Но затем решил посмотреть на все собственным взором. Покинуть тело есть весьма трудное дело! Но ухитрился совершить указанное и полетел в горы, чтобы проведать путь, мною перед вами обозначенный. Переход будет трудным. Факт. Но не невозможным. Тоже факт.
Насмешник уже давно пришел к выводу, что устранить Эль Надима ему не удастся. Если, конечно, он хочет выбраться отсюда живым. Поэтому он решил поставить полководца и армию в такое положение, чтобы Гарун сам мог прикончить Эль Надима. Появление армии будет замечено сразу, как только та вступит в горы.
— В принципе мне твое наитие нравится. Что же касается практического воплощения… то мне надо подумать.
Знает ли военачальник, что Капенрунг контролируется Гаруном? Насмешник надеялся, что командующему это не известно. Эль Надим никогда не упоминал о бин Юсифе. Создавалось впечатление, что Короля-без-Трона для него вообще не существует.
Насмешник не знал, как относиться к безумным слухам о том, что Гарун и Белул погибли в результате предательства Шадека эль Сенусси. Если это действительно так, то он ведет Воинство Света на встречу с беззубым тигром, по-настоящему открывая Эль Надиму путь в сердце Запада.
— Нельзя терять время, господин. Место, где мы должны вступить в горы, находится рядом.
— Я умею читать карту. Уходи и дай мне подумать.
На следующее утро колонна двинулась на север, и Насмешник ехал впереди, указывая путь и используя свои «магические силы», чтобы предупредить об опасности.
Дни шли за днями. Горы вздымались все выше и выше. Воздух становился прохладнее, так как между пиков то и дело прорывался холодный северный ветер. В некоторых местах им начал попадаться снег. Нервы толстяка вконец расшатались.
Роялисты не сводили с них глаз. Насмешник почти физически ощущал на себе их взгляды. Кроме того, он сам видел следы, которых никто, кроме него, не замечал.
Что делать, когда на войско обрушится молот Гаруна? Или одна, или другая сторона — а может быть, и обе, — заклеймят его как предателя.