Без Поводыря
Шрифт:
– Это вы о чем, Николай Александрович?
– Это тоже в некотором роде секрет. – Похоже, ему доставляло удовольствие глядеть на мою озадаченную мордашку. – Вот господа Якобсон с Гунниусом к осени ближе явятся – их и станете спрашивать.
– Столько новостей за один раз… Есть еще что-то, о чем я должен знать, прежде чем вы отправитесь путешествовать?
– Путешествовать… Несколько необычное слово применительно к ожидающим моего присутствия обстоятельствам. Но вы правы, Герман Густавович. Есть еще одно дело, ради которого я вас пригласил. Мне телеграфировали из Каинска, что Михаил Алексеевич Макаров уже выехал трактом в сторону Томска. Это профессор архитектуры
– Вот как? – ошарашенно выдохнул я. Облик моего хранящегося в памяти Томска неумолимо менялся. И почему-то это воспринималось мной более чем болезненно. Хотя не я ли первый, выстроив свой терем, начал?! – И где же должен будет выстроен ваш дворец? И из какой статьи прикажете изыскать средства?
– Не бойтесь, Герман Густавович, – криво усмехнулся наследник престола. – Бюджет дорогих вашему сердцу преобразований не пострадает. Место жительства западносибирских наместников будет построено на мои личные деньги. Как и здание присутствия Главного Управления. Государь позволил мне некоторое время распоряжаться поступлениями из Горного округа по своему усмотрению… А место под строительство называется… Ага! Городская березовая роща! Это вдоль Большой Садовой, если я не ошибаюсь.
– Однако! – Святый Боже! Это же место, где в моем мире стоял университет! И что же за дворец решил Никса выстроить, если для этого понадобилась этакая-то огромная территория и такой объем финансирования? По самым скромным подсчетам, сделанным на основании рассказов моего горного пристава Фрезе-младшего, личная, не имеющая никакого отношения к государственной казна царской семьи только от доходов с АГО ежегодно пополнялась чуть ли не на миллион рублей серебром! При нынешних томских ценах на работы и стройматериалы – это стоимость целого городского квартала.
– И раз уж речь зашла об Алтае… У меня для вас две новости. Банально – плохая и хорошая. Выбирайте.
– Плохую, конечно. – Классика жанра, едрешкин корень. Кому захочется слушать всякие гадости перед уходом?
– Подполковник Суходольский этим летом не поедет достраивать ваш Южно-Алтайский тракт. Его, как командира двенадцатого полка, и три сотни казаков я забираю с собой в Туркестан. Однако я дозволяю вам выбрать любого иного инженера из числа служащих в любом из губернских присутствий и направить его на завершение постройки пути. Я понимаю, насколько эта дорога полезна державе.
– Спасибо, – улыбнулся я. И сразу решил, что Волтатис, быть может, сделает эту работу ничуть не хуже Викентия Станиславовича. А если озаботиться приобретением цемента, который только-только начали делать неподалеку от деревни Поломошная, так и лучше. – Не могу сказать, что эта новость плоха. Больше того! Я искренне рад за Суходольского. Думаю, под вашим, ваше высочество, началом он покажет все, на что способен.
– Не сомневаюсь. Барон Врангель рекомендовал мне этого офицера как знающего и уважаемого в казачьих кругах. Барон также настаивал, что Двенадцатый Томский городовой полк после проведенного вами, Герман Густавович, перевооружения стал одним из сильнейших среди всего Сибирского войска. И мне… командованию будет полезно убедиться в превосходстве многозарядных ружей для русской кавалерии.
– Приятно это слышать, – обрадовался я. – Но ведь…
– Новым командующим военным округом, генерал-лейтенантом
– Александр Петрович… его превосходительство господин Хрущев наконец-то приступил к исправлению своей должности?
– Да-да, конечно. Как и новый томский начальник господин Родзянко. Завтра же вызовите его к себе. Думается мне, вам найдется о чем с ним поговорить. Тем более что – и это как раз и есть вторая новость – именно Николаю Васильевичу я поручил председательствовать в специально создаваемой комиссии по расследованию злоупотреблений чиновников горной администрации Алтая. На посту вице-губернатора во Пскове господин Родзянко был замечен как истовый противник всякого рода мздоимства и казнокрадства. Мы с Эзопом… В Госсовете решили, что этакий инквизитор станет вам верной опорой.
– Вот это да! – Что я еще мог сказать? Мне казалось – мечты сбываются. Или как в той детской песенке – прилетел «вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет…». Только такое вот «кино» мне нравилось несравненно больше. – Значит ли это, ваше императорское высочество, что в Алтайском округе ожидаются существенные перемены?
– Вы ведь не успокоитесь, верно? – фыркнул, забавно оттопырив пухлую нижнюю губу, цесаревич. – Мне уже успели насплетничать о вашей вражде с генералом Фрезе. И если бы известия о творимых в Барнауле бесчинствах поступили единственно только от вас, никакой комиссии и не было бы. Теперь же можете торжествовать. Ваш враг вскорости будет повержен.
– Вас неверно информировали, Николай Александрович, – одними губами улыбнулся я. – Никакой вражды и быть не могло. Просто я полагаю – не дело сапожнику печь пироги. Горным инженерам не должно собирать недоимки с крестьян. Это дело ординарных чиновников. У нас… у вас полстраны совершенно не изучено. Моя старая карта знает о местных месторождениях больше, чем барнаульская управа…
– И вы даже знаете, где именно эти инженеры нужнее всего? – кивнул Никса и саркастически добавил: – Если вы, господин Лерхе, прямо сейчас ткнете пальцем в карту, я, пожалуй, даже поверю в… возможность спиритических отношений с духами. Не за тем ли вы ходите на могилу этого старца?
Я пожал плечами. Могу и в карту ткнуть. Знаменитые места вроде Курской магнитной аномалии или золотых россыпей в окрестностях Магадана – любой в СССР знал. И святой старец тут никаким боком. Ну да. Действительно, найдя в себе силы одеться, сесть в коляску и куда-нибудь поехать, я первым делом отправился на кладбище при монастыре, к могиле Федора Кузьмича. Как бы объяснить попонятнее… Думается мне там хорошо. Голова ясной становится. Причины и следствия сразу проявляются. Порядок какой-то в сознании сам собой образуется. Да и… в кирху я не хожу. К местному пастору не заглядываю. Если еще и к старцу на поклон ездить не стану, что обо мне тутошний народ болтать начнет? А оно мне надо?
– Бодайбо, – добавил я к своему жесту. – Это на северо-восток от северного края озера Байкал. Там золото траве расти не дает…
– А чего же вы сами туда людишек на пошлете, коли о богатстве таком имеете сведения?
– Это место должно Отечеству пользу приносить, а не мне лично, – развел руками. И промолчал о главной причине – там нет Томска. Тамошним людям я ничего не должен, значит, пусть уж кто-нибудь другой… Что же мне, на всю страну разорваться, что ли?
– Где это на карте? – Володя Барятынский, успев мне заговорщицки подмигнуть, расстелил на стол большую карту империи.