Без права на ошибку. Том 3
Шрифт:
Очень больно. Из-за меня.
Готов провалиться сквозь землю, лишь бы отмотать время назад. Идиот, блядь. Непроходимый дебил.
Я сделал именно то, чего боялся. Ранил женщину, которую люблю больше жизни.
Которая любит меня, несмотря ни на что.
— Ну, смотри! — выплевывает, расцарапывая мои ладони. Лягается и кружится с шипением растревоженной змеей в кольце рук. — Наслаждайся! Так тебе понятно, дебила кусок?! Нравится смотреть, как я мучаюсь?! Ненавижу тебя, ублюдок! Не-на-ви-жу!
Лена шмыгает
Новая пощечина обжигает лицо, когда утыкаюсь лбом в плоский живот. Плевать, как выглядит. Пусть делает, что хочет. Стискиваю бедра, трусь щетиной о белую ткань под градом сыплющихся на меня ударов.
— Пустил меня! Быстро пусти, Шершнев, а то я за себя не ручаюсь! — ерзает взбесившейся кошкой и, зашипев, дергается.
Колотит по всему, куда может достать. Лицо, глаза, шея, грудь. Выкручивается и вырывается, раздирая меня на куски. Новые удары сыпятся медленнее, пока, наконец, не сходят на нет. Лена недовольно сопит, а я погружаюсь в транс из бешеного биения ее сердца.
Прохладная ладонь опускается на затылок. Тонкие пальцы неспешно перебирают волосы, а я чувствую, как пустота внутри стремительно наполняется ее присутствием. Нежусь, словно маленький котенок, который, наконец, обрел дом.
— У нас будет ребенок, — вздыхает она со всхлипом. — Двое. Тебе со мной в больницу надо съездить, анализы сдать.
— Съездим, — судорожно сглатываю сквозь сведенное судорогой горло и старательно прогоняю зудящие в голове мысли.
Я плохо ассоциирую себя с ролью отца. Понятия не имею, как себя вести. У Жени получается легко и непринужденно, будто он сразу родился таким. А у меня что? Футболка липнет к спине, но под диафрагмой разливается бетонная уверенность.
Она застывает с каждым Лениным вздохом. Справлюсь как-нибудь. Потому что очень хочу видеть наше с Леной продолжение.
Их еще нет, а я уже их люблю. Странное чувство, но приятное до дрожи.
— Проект у Ани давно заказала, — шепчет, лаская истерзанную ударами голову. — Только расплатилась с ней. Ремонт завтра начнем. Сначала здесь, чтобы было, где жить, пока девчонки родятся. А потом уже дом. Не знаю только, потянем ли финансово перестройку. Трат куча.
— Покажешь проект?
— Да, у меня в планшете. С собой, — задумчиво выдыхает и кашляет. — Дурак.
— Лен, — сглатываю остатки неуверенности и поднимаю взгляд. — Прости меня. Я дебил. Если тебя утешит, я чуть не сдох.
— Ну мне капельку легче, — улыбается неуверенно и гладит покрытую щетиной щеку. — Чем вину заглаживать собираешься?
— Правдой, — кашляю и трусь носом о живот, от которого исходит родное тепло. — Лен, я не вылечусь.
Слова колючей проволокой царапают горло. Лена ждет. Смотрит
Лена рядом. И даже если захочет уйти, уже не смогу отпустить. Она моя семья. Они. Я не знаю, как развернуться и уйти понимая, что моих детей будет воспитывать другой человек. Что они его, а не меня, будут называть папой. Проводить время вместе, учиться новому.
Для меня невозможно.
Но Лена должна знать, на что подписывается.
Я могу навредить им.
— Мне помогает терапия, я стараюсь. Но всегда будет риск, что я стану таким, как…
— Твой отец, Александр Самуилович, — кивает и вытирает скользнувшую по моей брови капельку крови.
Недоуменно трясу головой. Пытаюсь разглядеть искру лжи или страха в любимых чертах, но их нет. От Лены исходит спокойствие и уверенность. Солнечными лучами она проникает под диафрагму и разрушает ледяные оковы. Уничтожает мерзкую шипящую тварь, что в испуге теряет чешую, и гладит довольно скулящего зверя.
— Женя сказал?
— Нет, — пожимает плечами и, наклонившись, легко целует в макушку, рассылая сетку довольных мурашек по телу. — Давно поняла. Ты похож на него в молодости. Помнишь, когда фото Лилины смотрели? Ну вот я после разговора с твоей мамой, еще поковырялась и сошлось.
— У нас одно заболевание.
— Ты не станешь, — решительно выдает, обняв горячее лицо прохладными ладонями. — Потому что я всегда буду рядом. А для вас, Лазаревых, это ключевое, правда?
— Да, — шепчу, зачарованный ровным сиянием, исходящим от нее.
— Тронешь наших детей — голову раскрою, — причмокивает и смеется, вызывая нервную улыбку. — Я не Лиля, любимый. Выпотрошу, моргнуть не успеешь.
— Утешает.
— Еще бы.
Тонкое кольцо слетает с мизинца, как по волшебству. Лена молчит, но по светлой улыбке понимаю — она узнала. Нервно облизываю губы и целую открытую ладонь.
— Принцесса, — шепчу в синюю сеточку вен на изящном запястье. — Я безумно тебя люблю. Всю жизнь только тебя одну. Не знаю, что там с нашим долго и счастливо выйдет, но вечность вместе гарантирую. В аду гореть клянусь на соседней сковороде, места на кладбище и все такое.
— Ой, а что насчет того, что я ангел? — притворно надувает губы.
Щурюсь и протестующе цокаю:
— Ты себе льстишь.
— Вот козел.
— Выйдешь за меня снова?
— Даже не знаю, — смеется, вытягивая нужный палец. — А как же брачный контракт? Финансовые плюшки? Непривычно как-то без денег. Где договор купли-продажи? Куда делся мой властный пластилин? Точно передумаю…
— Пизда тебе, сучка.
Перекидываю хохочущую Лену через плечо. Зверь довольно рычит, голос разума уходит в нокаут, а член счастливо дергается и готовится к долгожданному забегу.