Без правил
Шрифт:
– Планы обязательно обсудим, – переводя взгляд с одного на другого подытожил Игорь. – Только давайте сначала пожрем.
Он переместился за стол и принялся есть прямо из судков, запивая домашним квасом. Степаныч навалил себе полную тарелку яичницы с беконом, резаных помидоров, огурцов и с аппетитом поглощал свой завтрак, ловко орудуя вилкой. Один Сергей остался безучастным к еде. Он задумчиво ковырял во рту зубочисткой, изредка прикладываясь к чашке с кофе.
– Что не ешь? – с набитым ртом поинтересовался Куваев. – День долгий, когда еще до жратвы доберемся…
Сырцов будто очнулся от оцепенения, обвел взглядом накрытый стол, скривился и махом допил свой кофе.
– С утра никогда не ем.
Степаныч понимающе кивнул, отправил в рот последний кусок огурца, облизал вилку и поднялся:
– Я на ремзону, машину проверю.
Игорь тоже закончил завтракать, вытер рот салфеткой и взял в руки телефон Сергея.
– У тебя адресная книга из телефона в ноутбуке есть?
Сырцов молча кивнул. Чекмез быстро разобрал телефон, достал аккумулятор, сим-карту, сломал ее и завернул в салфетку. Затем сложил всё это в пакет с мусором, поднялся и коротко приказал другу:
– Собирайся!
– Куда? – тихо поинтересовался Сергей.
Игорь пожал плечами.
– Тебе не один хрен? Сейчас нужно просто убраться отсюда. Пока двинем в столицу, заляжем где-нибудь, перетрем со старшими о твоих проблемах. Ну а там – как решат.
Простой план друга не вселил оптимизма. У Сергея возникло ощущение, что всё еще больше запутывается. Кто должен принять решение, какое решение, и будет ли оно его устраивать? Вопросов становилось всё больше, а просвет даже не брезжил. Он недовольно поморщился, и Игорь уловил его настроение.
– Ты, Серега, не дрейфь. Я по-любому с тобой. Деньги есть, с документами решим. Если что-то не срастется, двинешь в бега, но это крайний случай, как вариант.
Сырцов молча кивнул, Чекмез поднялся и прошел к себе.
Идея сбежать вначале показалась Сырцову самой предпочтительной: скрыться, затаится, переждать… Но нет, Игорь прав – это крайний вариант, переждать не получится. Если бежать, то придется рубить все концы и начинать новую биографию. Может, даже морду перекроить… Сергей щепетильно относился к своей внешности. Природа наградила его почти идеальными, тонкими и вместе с тем мужественными чертами лица: большие глаза под красиво очерченными бровями, высокие скулы, твердый подбородок. Поднявшись с места, он приблизился к зеркальной стене шкафа, внимательно осмотрел собственное отражение и криво усмехнулся: «Блин, морду жалко! Не дам перекраивать!»
Из соседнего балка появился Чекмез, в джинсах и рубашке поло, с огромной спортивной сумкой в руках. Увидев друга у зеркала, он сходу подколол:
– Ну что, закончил макияж?
Медленно подняв руку, Сергей покрутил пальцем у виска, затем с завистью посмотрел на сумку и вздохнул, понимая, что в ближайшие дни добраться до своего гардероба ему не светит. Снял с вешалки пиджак, понюхал его и повесил назад. Пиджак требовал химчистки. Еще раз вздохнув, он натянул носки, обулся, взял в руку портфель с ноутбуком.
– Двинули?
Вокруг черного внедорожника с открытым багажником толклись несколько человек. Степаныч пристраивал сумки внутри машины и параллельно что-то объяснял стоящему рядом Зауру. Бараев молча слушал его, застыв со скрещенными на груди руками и изредка кивая. Рядом с внедорожником стояла машина Сергея. Все двери, багажник и капот были открыты. Сырцов удивленно посмотрел на Игоря, но тот в ответ лишь нервно махнул рукой:
– По тачке тебя тоже искать будут.
– И что теперь?
– Утилизируют её, – коротко бросил Степаныч.
Сырцов с тоской посмотрел на свою «ласточку». Странное чувство ворохнулось в душе. Нет, не жалость об автомобиле, который сожгут или утопят в озере, а может, и то и другое вместе… Просто до этого момента всё, что происходило, представлялось каким-то абстрактным и только сейчас начинало приобретать вещественное воплощение. Его машину утилизируют – первая потеря. От чего еще придется отказаться? Квартира, вещи, знакомые, друзья?.. Опять начинала накатывать злость. Он нервно швырнул портфель на заднее сиденье внедорожника и полез в салон.
***
– Тащи сюда этого придурка! – рявкнул развалившийся в офисном кресле грузный седой человек в дорогом летнем костюме.
Здоровяк лет тридцати пяти молча передернул накачанными плечами, вышел и уже через минуту втолкнул в помещение невысокого худощавого кавказца. По инерции тот сделал пару шагов вперед и испуганно замер перед столом. Хозяин кабинета смотрел на него с нескрываемым отвращением и вдруг схватил со стола мраморную пепельницу и швырнул ею в кавказца. Тот с ловкостью загнанной в угол крысы увернулся от пущенного снаряда, и пепельница угодила в ногу стоящего за ним качка. Парень дико взвыл и не раздумывая наградил виновного звонкой оплеухой. От удара тщедушный мужичонка отлетел к стене кабинета, безвольно сполз по ней и остался сидеть на полу, потирая ушибленный затылок.
– Какого ты тут разлегся? – рыкнул мужчина в кресле.
Кавказец резво вскочил на ноги и прижался спиной к стене.
– Рассказывай, – уже более спокойным тоном приказал седой.
– Иван Алексеевич, я всё сделал, как планировали, – жалобно заскулил кавказец. – Кто мог подумать, что этот «ботан» такой шустрый? Он от выстрела увернулся!
– А у тебя, Муслим, что, всего один патрон в стволе был?!
Муслим уставился в пол, опустив плечи и нервно сцепив пальцы рук в замок. Наконец выдавил:
– Заклинило.
– Мозги у тебя заклинило! – грохнул кулаком по столу Иван Алексеевич. – Притом давно! Как ты ствол готовил?
Муслим оглянулся на стоящего у дверей парня. Хозяин кабинета тоже перевел взгляд на верзилу и протяжно резюмировал:
– Та-ак… Ты, Сашок, снабдил его этой рухлядью?
Саня переступил с ноги на ногу, потер затылок и решительно заявил:
– На один раз пальнуть в лоха – я что, новый ствол ему должен был отдать? Его же по-любому на месте сбрасывать… А этот я проверял, он работал нормально.