Без предела

Адлер-Ольсен Юсси

Так уж сложилось, что Пирьо оказалась единственной ученицей Ату Абаншамаша Думузи, которая была предана ему с тех времен, когда он занимал совершенно иное место в жизни и носил имя Франк. Несмотря на тесное сотрудничество и вопреки ее самому сокровенному желанию, у них никогда не было физической близости, их тела ни разу не слились воедино.

– Мы с тобой любим душами, друг мой, – всегда повторял он. – Ты приносишь мне самое главное наслаждение, милая Пирьо. Нежность твоей души и проницательность питают меня мощнейшей энергией.

Она терпеть не могла, когда Ату так

говорил, ибо мысли ее были далеко не целомудренными. И все-таки она его понимала, так как со временем между ними возникла настоящая духовная близость, подобно близости между братом и сестрой. Правда, это было бесконечно далеко от того, к чему стремилась Пирьо. Она желала ощутить его так, как ощущают его другие женщины. Полностью расслабиться, почувствовать, как увлажняется тело, разделить вместе с Ату пик наслаждения и страсти. Если б за все эти годы он переспал с ней хоть один раз, все было бы иначе. Один-единственный раз – и тогда ей не пришлось бы больше мучиться мыслями о том, что это невозможно и не произойдет никогда…

А для Ату она была весталкой, неприкосновенной. Олицетворение девственной чистоты, она присматривала за ним, за его деятельностью, за всем вокруг. И это он сам, а не Пирьо, решил, что так будет.

В определенном смысле она и оставалась девственницей, в свои тридцать девять лет. По крайней мере, что касается отношений с Ату. И если все-таки намеревалась заняться с ним любовью и зачать ребенка, чего она так страстно вожделела, то надо было действовать как можно скорее.

Пирьо стиснула зубы и представила себе женщину, которая сейчас была с ним. Ату привез ее несколько месяцев назад из Парижа, и вот теперь эта Малена Мишель, вытянувшись, стояла перед ним на высоченных каблуках – чистая невинность в белоснежном платье – и рассказывала ему о том, что родители ее итальянцы, что, когда ей исполнилось шесть лет, они эмигрировали во Францию. Что сейчас она ощущает, как все ее прошлое, начиная с самого рождения, растворяется в словах, которыми он так щедро ее осыпает. Что ее осенило – она попала в этот мир исключительно ради Ату. И что для него готова на любые деяния.

Никому и в голову не приходило, какая боль охватывала Пирьо, когда Ату благосклонно внимал подобным сладким речам; ведь она знала, что весь этот фимиам не только кажется незаслуженным, но и является таковым.

В результате девушка Малена сейчас была у него в спальне, всего в двух метрах от Пирьо, крепко запутавшись в сетях его мощной харизмы. Причем далеко не в первый раз такая девушка попадала к нему в ученицы. Теперь это случалось все чаще и чаще. Пора было принимать меры.

Всего несколько недель назад они ездили в Лондон набирать слушателей на весенний курс, тогда потеряла сознание симпатичная молодая африканка. В не присущей ему настойчивой манере Ату попросил Пирьо позаботиться о том, чтобы женщину отвели отдохнуть в его частные покои. Что именно происходило впоследствии за закрытыми дверями, Пирьо могла лишь догадываться, но во взгляде у Ату появилось новое выражение, которое во время обратного перелета породило некие сомнения и в его парижской возлюбленной, и в Пирьо.

И

вот пожалуйста, перед ней лежит письмо от той самой девушки с просьбой принять ее в Академию на следующий курс, который Ату организовывал на Эланде. В соответствии с расписанием, опубликованным на сайте, курс начинался через неделю.

Конечно, это была не слишком приятная новость. В связи с этим Пирьо могла радоваться лишь тому, что скоро французская шлюшка покинет интимную сферу Ату.

Вообще-то Пирьо инстинктивно поняла, что на этот раз все может сложиться для нее крайне плохо. Ведь она обратила внимание на то, какое впечатление произвела чернокожая женщина на Ату, а такого не случалось уже давным-давно, Пирьо позаботилась об этом.

Нет, не оставалось сомнения в том, что эта женщина сумеет завладеть Ату гораздо основательнее, чем можно было допустить, если только предоставить ей такую возможность.

Пирьо держала ухо востро. Как и остальные органы чувств.

Глава 8

Четверг, 1 мая 2014 года

Стол был накрыт к завтраку на троих. Роза уже сидела у окна с видом на море, устремив взгляд в беспредельную даль.

– Доброе утро, – рискнул поприветствовать ее Ассад. – Ух, какая ты сегодня бледная, Роза, прямо как простыня… Зато движемся вперед, как сказал бактриан дромадеру, когда тот принялся жаловаться на удары хлыста.

Роза покачала головой и отодвинула тарелку.

– Может, тебе надо что-то принести из аптеки? – предложил Ассад.

Та же реакция.

– Мы ведь знали, что глупо было разрешать тебе смотреть запись с Хаберсотом, правда, Карл? – проворчал Ассад.

«Лучше б он замолчал или хотя бы подождал до кофе. Неужели не видно, что ей ничуть не лучше, чем когда она ушла спать?» – подумал Карл и вяло кивнул.

– Запись тут вообще ни при чем, – наконец отреагировала Роза. – Я вполне выдержала, хотя зрелище и впрямь отвратное.

– А что тогда? – поинтересовался Ассад, складывая на тарелке горку из хлебцев.

Ее взгляд вновь устремился вдаль.

– Ассад, оставь Розу в покое и подвинь-ка ко мне, пожалуйста, масло. – Карл мрачно посмотрел на почти опустевшее блюдо. – Съем хоть то немногое, что ты не успел перегрузить на свою тарелку.

Ассад явно пропустил эти слова мимо ушей.

– Знаешь, что, Роза? Возможно, если б ты сказала, что тебя мучает, стало бы полегче, – произнес он с оглушительным хрустом; крошки разлетались во все стороны. Какое счастье, что они не каждый день завтракают вместе.

Ассад остановил взгляд на небольшом скопище демонстрантов с транспарантами, которые собрались отметить Первомай на площади перед «Бругсеном». «Вместе мы сильнее» – гласила надпись на одном из плакатов.

– Вы тоже считаете, что Хаберсот-младший был гомиком? – последовала очередная фраза, взгляд Ассада был по-прежнему прикован к демонстрантам.

Карл нахмурился.

– Почему ты так думаешь? У тебя есть какие-то свидетельства?

– Нет, прямых нету, но только его хозяйка явно боевитая и довольно симпатичная, так мне показалось.