БЕЗ ПРОТИВОРЕЧИЙ
Шрифт:
Когда Франциско Д'Анкония купил огромный участок пустынных гор на территории Мексики, прошел слух, что он обнаружил там огромные залежи меди. Он без малейшего труда распродал акции своего предприятия, не было отбоя от желающих их приобрести, и он просто выбрал среди подавших заявку тех, кого хотел. Он был гением финансовых операций, его талант называли феноменальным. Ни один человек не сумел превзойти его ни в одном предприятии, и любое дело, до которого он снисходил, увеличивало его и без того баснословное богатство.
Те, кто громче всего поносил его, первыми пытались ухватиться за любую возможность погреть руки за счет его таланта
Дэгни так и не смогла понять, что заставило Джеймса Таггарта построить железную дорогу из Техаса в пустынные районы Сан-Себастьян. Похоже, он и сам этого толком не понимал. Он был как поле, не защищенное от ветра лесополосой, открытое всем порывам ветра, им вертели как хотели, а результат получался совершенно случайно. Лишь немногие из совета директоров проголосовали против этого проекта. Компании нужны были все свободные средства на реконструкцию Рио-Норт, она не могла позволить себе и то и другое. Но Джеймс Таггарт был новым президентом компании. Это был первый год его правления. Он победил.
Правительство Мексики с чрезвычайной радостью подписало контракт, гарантировавший «Таггарт трансконтинентал» право собственности на железнодорожную линию в течение двухсот лет – в стране, где не признавали никаких прав собственности. Франциско Д'Анкония получил аналогичную гарантию на свои рудники.
Дэгни всячески пыталась воспрепятствовать строительству этой железной дороги. Но она была слишком молода и, будучи в ту пору рядовым сотрудником отдела перевозок, не обладала достаточной властью. Ее никто не послушал.
Она никак не могла понять – ни тогда, ни сейчас, – какими мотивами руководствовались те, кто решил построить эту линию. Сидя беспомощным зрителем на одном из заседаний совета, она вдруг почувствовала, что в кабинете царит какая-то странная атмосфера уклончивости. Эта уклончивость чувствовалась в каждом слове, в каждом доводе, словно так и не сформулированная истинная причина решения была предельно ясна всем – всем, кроме нее.
Они говорили о важности будущих торговых связей с Мексикой, о будущем огромном потоке грузовых перевозок, о неимоверных доходах, которые гарантированы эксклюзивному перевозчику неисчерпаемых запасов меди. Они приводили в качестве основного довода былые достижения Франциско Д'Анкония, но никто не упомянул результатов минералогического исследования рудников Сан-Себастьян. Фактических данных почти не было. Та информация, которую обнародовал Франциско Д'Анкония, конкретностью не отличалась. Но казалось, факты никого не интересовали.
Они много говорили о том, в каком бедственном положении находится Мексика и как отчаянно она нуждается в железных дорогах:
– У них никогда не было возможности сбросить вековую отсталость… Я считаю нашим долгом помочь отсталой стране развить собственную индустрию. Мне кажется, мы не имеем права оставаться безучастными к трудностям наших ближайших соседей.
Она сидела, слушала и думала о тех ветках, которые компания вынуждена была бросить на произвол судьбы. В течение многих лет доходы «Таггарт трансконтинентал» медленно, но неуклонно снижались. Она думала о жизненной необходимости ремонтных работ, которыми с преступной безответственностью пренебрегали на всех линиях огромной железнодорожной системы. У компании вообще отсутствовала
– Мне кажется, мексиканцы – очень трудолюбивый народ, но их экономика застряла на пещерном уровне. Как они могут осуществить индустриализацию страны, если им никто не помогает? По-моему, рассматривая вопросы наших инвестиций, мы должны прежде всего принимать во внимание человеческие ценности, а не исходить из чисто материальных соображений.
Дэгни думала о локомотиве на Рио-Норт, который сошел с рельсов и сейчас валялся во рву. Она думала о тех пяти днях, когда движение на этой линии остановилось из-за того, что рухнула подпорная стенка и тонны горной породы осыпались на железнодорожное полотно.
– Как человек всегда должен думать о благе своего ближнего, а лишь потом о своем собственном, так и страна должна в первую очередь думать о благоденствии своего соседа и лишь потом о собственном благополучии.
Дэгни думала об Эллисе Вайете, который недавно появился в Колорадо и за действиями которого все пристально наблюдали, – то, что он делал, было лишь первым слабым ручейком огромного, стремительного потока изобилия, который вот-вот должен хлынуть с некогда пустынных просторов этого штата. Рио-Норт довели до грани краха как раз в тот момент, когда ее полная рабочая мощность так необходима.
– Материальное благополучие – это еще далеко не все. Надо подумать и о нематериальном – о принципах. Мне, признаться, становится просто стыдно, когда я думаю о той огромной системе железных дорог, которой мы располагаем, в то время как во всей Мексике существует лишь пара недоразвитых узкоколеек. Старая теория об экономической самодостаточности давно изжила себя. Просто невозможно и недопустимо, чтобы одна отдельно взятая страна процветала, в то время как остальные бедствуют.
Дэгни думала, что для того, чтобы возродить былую мощь «Таггарт трансконтинентал», потребуется каждый имеющийся в наличии рельс, гвоздь, доллар – а всего этого осталось катастрофически мало.
На том же заседании в той же восторженной манере говорили об организационном уровне мексиканского правительства, которое все держало под контролем. У Мексики большое будущее, говорили они, и через пару лет эта страна превратится в довольно опасного конкурента. У них там дисциплина, неустанно повторяли они с ноткой зависти в голосе.
Неопределенными намеками и недоговорками Джеймс Таггарт дал понять, что его друзья в Вашингтоне, имен которых он никогда не называл, очень заинтересованы в строительстве этой линии, потому что это способствовало бы решению определенных дипломатических проблем, и что признательность мировой общественности сторицей окупит все расходы «Таггарт трансконтинентал».
Они проголосовали за строительство Сан-Себастьян и выделили на это тридцать миллионов долларов.
Когда Дэгни вышла из здания компании и вдохнула чистый холодный воздух улицы, в ее голове многоголосым эхом звучало лишь одно слово: уйти… уйти… уйти…
Она ошеломленно слушала. Мысль об уходе из «Таггарт трансконтинентал» была непостижимой, невозможной. Ее охватил ужас – не от того, что она так подумала, а от того, что заставило ее так подумать. Дэгни сердито тряхнула головой и сказала себе, что именно теперь она, как никогда, нужна «Таггарт трансконтинентал».