Без работы
Шрифт:
Он сидел неподвижно, пока пробирающий холодом ветер не заставил его подняться и бежать прочь. С чувством непонятно откуда явившейся внутренней твердости Крючков вышел из парка и заспешил в сторону дома.
Деньги были необходимы как воздух. В положенный день Павел Крючков получил свой конверт. Пересчитав наличность, он в недоумении уставился на бухгалтера Веру.
— Это что, все?
— Да, все, — невозмутимо ответила Вера.
— Почему так мало?
— А ты посчитай, сколько у тебя было рабочих дней в прошлом месяце. Ты же отпуск гулял?
— Да.
— Ну вот… — объяснила Вера.
— У нас же отпуск оплачивается, — повысил тон Крючков.
— Так ты получил все на карточку.
— Получил. А конвертная часть?! — закричал Павел.
— Чего ты орешь на меня?! — раскрасневшись, взвизгнула Вера. — Не надо здесь, Паша, орать.
— Хорошо, — на этот раз тихо, надтреснутым голосом произнес Павел и, на ходу запихивая свой конверт в карман куртки, вышел.
Он решительной поступью направился в кабинет учредителя.
Миновав пустующий стол уволенной секретарши, Павел без стука ввалился в кабинет, куда обычно все заходили чуть не на цыпочках. Генеральный директор, он же учредитель компании, восседал за широким дубовым столом. Он угрюмо уставился на визитера:
— Чего тебе?
— Мне кажется, вы меня обокрали, — дрожащим голосом заявил Павел.
— Что?! — рявкнул учредитель, приподнимая из кресла свое массивное тело. На лакированной плеши его большой головы забликовали отсветы висящей под потолком электрической лампы:
— Повтори-ка, я не расслышал?
— Я только что получил конверт в бухгалтерии. Там были деньги. Но сумма в три раза меньше, чем я должен был получить.
— Ах, конверт! — гаркнул учредитель, подаваясь вперед, упершись руками в столешницу. Вид его был ужасен.
Однако на этот раз Павел не дрогнул.
— Вера сказала, что из расчета вычли деньги за отпуск. Считаю это несправедливым, — твердо проговорил он.
— Конверт — это вообще не твоего ума дело. Конверт — это, считайте, моя добровольная помощь. И мне решать, получите его вы вообще или нет, — на сей раз спокойней проговорил учредитель.
В дверь постучали. В кабинет вошел бывший начальник Крючкова. Он окинул пристальным взглядом Павла, буркнул:
— Привет.
— Я, кажется, все объяснил. Ну так идите, идите отсюда. У меня нет больше времени, — пыхтя от сдержанного негодования, продолжил речь учредитель, обращаясь к Крючкову.
— Когда я устраивался на работу, мы о другом договаривались. Чего смотришь на меня, Максим? Где твое честное слово? — напал на бывшего начальника Павел. — Я не уйду, пока со мной по-человечески не рассчитаются.
— А с тобой разве не расплатились? — озабоченно поинтересовался Максим. — Ты же получил конверт.
— Там не те деньги. Мне не доплатили.
— Павел, у нас отпуск не оплачивается. Иди домой подобру-поздорову.
— Не пойду. Я и так слушал ваши идиотские советы. Просто вам наплевать на меня и на все, о чем мы договаривались.
— Пошел отсюда вон! — разрываясь от злости, закричал учредитель.
— Павел, уйди по-хорошему, а то знаешь… — уговаривал бывший начальник.
— Вы мне угрожаете? — интересовался Павел, не трогаясь с места.
Уговоры, угрозы, истеричные возгласы, обвинения и возражения продолжались еще минут десять.
— Хорошо, — наконец изрек учредитель. — Крючков, иди в бухгалтерию. Я сейчас распоряжусь; тебе сделают перерасчет.
Павел, чуть не на крыльях, выпорхнул из кабинета.
Учредитель уставился на Максима. Тот мрачнее тучи стоял перед ним.
— Кого ты на работу берешь? Приходит ко мне какой-то наглый поц… Какой-то гондон!
— Да он вроде нормальный был.
— Тогда почему я должен…?! — в бешенстве подскочил учредитель.
— Ввв-вы не д… оолжны, — заикаясь, еле выговорил бывший начальник отдела маркетинга.
— Так, не удивляйся, что бонус этого говнюка вычтут из твоего оклада, — вытирая испарину с гладкой макушки, зло прорычал учредитель.
На другой день пошел снег и засыпал белым серые улицы.
Терять было нечего. Павел Крючков решил ехать в Москву. Он уже получил несколько откликов на свое резюме. Их прислали из московских агентств по трудоустройству. К тому же на сайте cian один из риэлторов поместил объявление о сдаче квартиры по удивительно низкой цене. Павел тут же связался с ним и заявил о намерении арендовать это жилище.
— Вы славянин?
— Да.
— Отлично. Это важно. Там хозяйка — одинокая женщина. Она уезжает работать в Германию. Но у нее трубы плохие в квартире. Иногда текут. Боится оставить их без присмотра. Главное, чтобы вы ей понравились. Метро «Алексеевская». Оплата — 5000 рублей в месяц.
— Я буду завтра у вас. Придержите? Не уйдет?
— Если вы обещаете завтра приехать к нам в офис, тогда не уйдет. Не волнуйтесь.
Павел заверил:
— Я обязательно буду.
Повесив трубку, Крючков был на седьмом небе от счастья. Билеты на поезд лежали в кармане. Необходимое было собрано и упаковано — две огромные сумки дожидались в прихожей. Из целлофана, висящего на дверной ручке, доносился запах жареной курицы. Скоро, скоро он разорвет проклятый круг, вырвется из удушливой безнадеги — уедет отсюда!
Уже на перроне мать вынула из складок пальто какой-то прямоугольный предмет. Она всю жизнь была атеисткой, и Павел, не без удивления, принял из ее рук небольшую иконку.
— Сыночек мой, сохрани тебя Бог, — прошептала старая женщина, пустила слезу, перекрестила, обняла и расцеловала Павла.
Путь до Москвы занял чуть больше суток. Все это время Павел лежал на верхней полке и слушал, как его соседи внизу разговаривают.
— А моя дочка за границу хочет уехать, — говорила немолодая полная женщина в теплом шерстяном свитере.