Без разборов
Шрифт:
— Молоде-ец. Ну давай, действуй.
*
В УБОП были странные порядки. Состав оперативников постоянно менялся, как будто руководство опасаясь, что чем больше работает человек с такими полномочиями, тем больше шансов, что он и сам свяжется с преступниками. И со временем их отправляли обратно в Розыск или в другие отделы. Да и само начальство по долгу не задерживалось, а на должности начальника Пи вовсе никого не было уже давно. Руководитель отдела был только и.о., как их называли, исполняющий обязанности начальника УБОП. Он-то и тасовал состав отдела до тех пор, пока не тасонули его самого. Нынешним и.о. был Николай Ламонов. который заступил на эту должность недавно. А из старого состава остался только Кляин, который когда-то посадил Виталия за расстрел Мартына. Он и сейчас сидел напротив
— Вы так смотрите, как будто я вам тут сказки рассказываю сижу, — сказал ему Виталий.
— Ну а кто может подтвердить, что ты в Михайловкс был? — спросил Кляйн.
Ламонов, в отличие от него, не знал Виталия раньше, и сидел, изучая его. Его взгляд был тоже недоверчивым, но он молчал.
— Ну… пацаны могут, — подумав, пожал плечами Виталий.
Кляйн и Ламонов весело расхохотались, хлопая себя по коленкам.
— Ну Виталя, ну молодец, — наконец произнёс Ламонов. — Хоть развеселил тут нас.
— А вообше-то нас там люди видели ещё, — вспомнил Виталий, не обращая внимания на их насмешки.
— Какие люди? — всё ещё улыбаясь, спросил Кляйн.
— Ну, в магазин мы там заезжали и в автосервисы, — ответил Виталий. — Во сколько тут стреляли? Мы вог шас только из Михайловки едем…
Кляйн и Ламонов переглянулись и, перестав улыбаться, опять стали серьёзными. Немного помолчав. Ламонов сказал:
— Ты понимаешь какая штука… Поговорка знаешь есть такая? С кем поведёшься, от того и наберёшься. Зоткин-то раньше не стрелял в людей никогда. — Он впился в Виталия глазами и спросил: — Это ты ему ствол выдал.
— Нет. Он сам где-то взял, — не отводя взгляда, уверенно ответил Виталий. — Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Ламонов, казалось, пытался рассмотреть что-то в душе собеседника. Потом он спросил:
— Значит, ты ручаешься, что это не из твоих кто-то Кима сработал? А то они, как немного с тобой пообщаются, стрелять начинают…
— Да не-не, — уверенно покачал головой Виталий. — Это не мои. Они без меня никуда не пойдут.
Ламонов опять внимательно посмотрел на него и сказал:
— Вообше-то я тебе верю. Иначе так бы тут с тобой не разговаривали. Но ты сам должен понимать, что ты тут на особом счету по таким делам. Так что смотри, не скройся, когда тебя вызывать будем.
— Да не-е… Чё б я скрывался? — тут же ответил Виталий. — Я-то за собой ничё не чувствую. Чё я скрываться буду?
Кляйн и Ламонов опять заулыбались, явно не веря ему, всё же Ламонов сказал:
— Ну ладно, иди. Мы-то понимаем, что ты тут не один такой, кто может человека расстрелять средь бела дня, за тобой мы посмотрим особо. Ты понял?
— Конечно, понял, — сказал Виталий, который после первых слов думал уже совершенно о другом. — От моей руки еще ни один честный человек не пострадал.
— Ой ли?
– с усмешкой посмотрел на него Кляйн
Виталий немного смутился, но тут же оправдался.
— Ну… по крайней мере с тех пор, как первый раз посадили. Мне тогда восемнадцать лет еще было, кровь играла.
Ламонов и Кляйн с недоверием смотрели на него, но молчали. Виталий взглянул им обоим в глаза и сказал уверенно:
— А этого Кима я даже и не знал вообще. Так что не там смотрите.
Они переглянулись и опять промолчали. Виталий поднялся и вопросительно посмотрел на обоих.
— Я тебя ещё вызову, — сказал Ламонов и кивнул на дверь.
*
Когда выяснилось, что менты не послали за ним слежку и не преследуют его, поиски начались полным ходом. Виталий свалил все дела по уже попавшими ему под крышу коммерсантам на Рустама и освободившегося сразу следом за Доном Толстого, с которым учился ешё в одной школе. Долгами и наездами занимались Челюсть и прибившиеся с положенской бригады Вова Шуля. Боря Чечен и ешё несколько пацанов. В городе из чисто уголовных лидеров было только двое, сам Виталий и положенеи Опаля. Поэтому освобождающимся браткам особого выбора не было, куда идти. Все остальные авторитеты собирали вокруг себя несидевших ребят большей частью спортсменов. Мелкие же банды из не скольких уголовников подолгу на свободе не задерживались, поскольку пьянство и отсутствие опыта быстро делали своё дело. Виталий же. несмотря на постоянные поиски насильников, контролировал дисциплину среди своих и не допускал пьянства. Поэтому Опал я, когда ему некуда было девать вышедших из лагерей толковых парней, отсылал их к Виталию, у которого работы всегда хватало. Помимо расписок и нотариально оформленных долговых обязательств, к нему постоянно шли с просьбами помочь найти украденные машины или веши из квартиры. Поэтому дел хватало всем: и тем. кто умел красть, и тем, кто умел запугивать и, если нужно, применять более жесткие методы. Когда одни были свободны от наездов на коммерсантов, они возвращали пострадавшим от краж то, что украли у них другие.
Виталий понимал, что положенец не просто отсылает к нему людей, потому что ему нечем их занять. Опаля наверняка поддерживал связь с ними, чтобы знать о его движениях и делах, Виталий был в этом уверен. И потому особо не доверял некоторым пацанам, которые, хоть и слушали его и выполняли все поручения, но раньше были рядом с положением. Особо среди них выделялись Шуля и недавно освободившийся Чечен. Они постоянно совались во все дела и спрашивали, что пли кого ищет Виталий. Он не посвяшал в свои поиски никого, кроме самого верного Дона, с которым и ездил постоянно. Да и самому Дону не рассказывал подробности по какой причине они ищут кого-то. И естественно, не стал посвящать в них и Шулю с Чеченом. Которые продвигались вдвоём на одной машине и встали друзьями. Подозревать их в работе на милицию он не мог, репутация у обоих была незапятнанна. Но что-то в их поведении говорило ему, что доверять этим людям нельзя. И он не поручал им ничего, кроме их основной деятельности, Шуля был специалистом, по взломам гаражей и угонам. И Виталий старался не говорить при них ни с кем о других делах.
Елена стала совсем другой после случившегося. И она постоянно уходила в себя и почти не разговаривала. Ложилась на кровать и часами молча смотрела в стену или в потолок. Совсем перестала готовить, стирать, и даже посуду мыть. Виталий поначалу понимал её и, ни слова ей не говоря, отвозил свою одежду в прачку и питался в кафешках или шашлычной, которую загнали пол крышу Рустам с Толстым. Но когда он заметил, что она иногда забывает и помыться, он понял, что у неё что-то стряслось с головой. Раньше она всегда тщательно следила за собой, при этом работая почти каждый день в кафе. Теперь же у неё была масса свободного времени, а если точнее, то всё сё время теперь было свободным. Она перестала ходить на работу и вообще боялась выходить из дома. Он приезжал домой по вечерам и выводил её на прогулку, как собачку. Только животные при этом резвятся, а она молча шла рядом с ним, поглядывая на всех проходящих мужчин исподлобья. Он пытался всегда отвлечь её от мрачных мыслей и заговаривал с ней, но она лишь молча шла рядом, скорее всего даже не слушая. Она стала настолько отдаляться, что они уже не занимались сексом. Виталий позволял себе лишь обнять её в постели, и прижавшись к ней, уснуть. Но нормальный сон был для него роскошью. Надеясь, что Елена когда-нибудь отойдёт от такого состояния и станет прежней, он не мог простить себе то. что никак не может найти людей, ли шивших его и Елену нормальной жизни. Теперь, ситуация десятилетней давности, когда его же друзья изнасиловали, понравившуюся ему девушку, с которой он не успел познакомиться, казалась ему не такой уж критической. Тогда Инна пережила насилие над ней довольно быстро. Теперь же всё было намного тяжелее. Надругались над его уже практически гражданской женой, и это не смогли перенести без последствий ни она, ни он.
Тем временем весна уже полностью вступила в свою силу. Грязь и слякоть после таяния снега уже давно прошли, и деревья начали распускаться. Виталий с Доном продолжали свои поиски, вычёркивая из списка тех, кто по тем или иным причинам не мог совершить насилия над Еленой. Кого-то в тот день не было в городе, кто-то, как Шуня с Егором и остальной своей бандой, в этот день занимались наездом на торговую базу, что Виталий без труда проверил. Привлекаемых и судимых за изнасилование среди владельцев «Крузе ров* и тех, кто на них катался, оказалось совсем немного, по пальцам пересчитать можно было. Но никто из них опять же нс мог этого сделать. Банзай купил «Крузака* уже после изнасилования бывший, ещё раньше положением Боляй сидел в тюрьме, и остальные тоже были тщательно проверены и зачёркнуты в списке подозреваемых. И Виталий продолжал разрабатывать других, которых в распечатке оставалось уже не так много.