Шрифт:
Леонид БОГДАНОВ
Без социалистического реализма
Сборник юмористических рассказов
Решение
За стеной у инженера Комова через регулярные промежутки тишины раздавались взрывы смеха. На гребне смеховой волны выделялся тоненький и заливчатый женский хохоток. Парторг завода Лейкин мрачно шагал по комнате, поскрипывая начищенными хромовыми сапогами. Он хмуро возмущался.
– - Наверное, опять анекдоты, -- говорил он жене.
– - Опять, наверное, черт его знает, какие
Жена Лейкина сидела за обеденным столом и, склонив на бок подстриженную под мальчика голову, скрипела вечным пером в толстой общей тетради. Перед ней лежал раскрытый томик Ленина.
– - Коля?
– - спросила она усталым голосом.
– - Зачем вообще писать конспекты, если есть книги?
– - Так надо, -- буркнул парторг.
– - Конспект -- это доказательство, что ты серьезно прорабатывала.
В это время за стеной брынькнула гитара и сочный баритон Комова завел: "Поцелуй меня, потом я тебя"... Инженер пел с цыганским надрывом.
– - Типичное бытовое разложение, -- констатировал Лейкин.
– - Эх, вызвать бы его на бюро и продраить с песком!
– - добавил он почти мечтательно.
С тех пор, как инженер Комов появился на заводе, у Лейкина просто руки чесались задать ему прочухана. Статный, пышащий здоровьем Комов с первых же дней начал устраивать пирушки. Женщины были от него без ума. В заводоуправлении только и разговоров было: "Ах, Комов сказал!.. А вы слышали, что Комов..."
Желтый, словно табачный лист, Лейкин возненавидел его. Как-то парторг не выдержал и сказал директору Вергунову:
– - Пора поставить этого Комова на место. Он разбалтывает дисциплину. Я говорю это вам со всей партийной принципиальностью!..
Вергунов почесал волосатым пальцем гладко выбритый подбородок и примирительным тоном сказал:
– - Пошаливает парень, что верно, то верно. Но работает хорошо. С заданиями справляется. План вытягивает. Стоит ли подымать шум?
– - Если бы он не выполнял план, был бы другой разговор. Но его поведение, его пагубное влияние на коллектив... В общем, со всей партийной принципиальностью...
– - Мда...
– - перебил протяжно директор и, посмотрев через голову парторга на закрытую дверь, тихо сказал: -- У него в Москве большая рука есть. Не советую, как своему, так сказать, затрагивать...
С тех пор Лейкин возмущался поведением Комова только дома, а на людях старался не замечать инженерских проделок.
– - Коля!
– - опять заныла жена парторга.
– - Глаза уже слепнут. Не могу больше конспектировать.
– - Надо, Вера. Ты должна на семинаре показать другим женщинам пример.
– - Но ведь ты же сам проводишь семинар, -- начала повышать голос Вера.
– - Ты сам видишь, что я стараюсь. Зачем тебе конспект, как доказательство серьезной проработки?..
В это время в дверь громко забухали. Скрипя сапогами Лейкин подошел к двери и решительно открыл ее. На пороге стояла кудрявая белобрысая девчушка, лет девяти. Парторг часто видел ее играющей около их дома. Девчушка удивленно смотрела большими голубыми глазами на него и смачно хрустела конфетой.
– - Тебе чего?
– - строго спросил Лейкин.
Девчушка громко проглотила, при этом, словно гусь, вытянув вперед голову, и одним духом выпалив:
– - Вам от ней письмо и просила не ждать ответа!
– - передала парторгу конверт и, круто повернувшись, запрыгала вниз по лестнице.
Промычав что-то насчет того, что и в воскресенье не дают покоя, парторг вскрыл конверт, прочел коротенькую записку, написанную с завитушками, красивым почерком и, ничего не поняв, оторопело, словно конь, замотал головой.
– - Что там такое?
– - спросила, заинтересовавшись, Вера. По всему было видно, ей хотелось рассеяться. Хоть на минуту оставить нудный конспект.
Парторг принялся опять перечитывать записку, на этот раз в голос:
– - Забудь меня, между нами все кончено. Не думай, пожалуйста, что я не смогу прожить и без тебя. Оставайся с ней и я желаю тебе счастья... Гм, -удивленно промычал парторг и уже другим голосом добавил: -- Подпись -- одна буква "тэ"...
– - Очень интересно!
– - громко и нараспев проговорила Вера.
– - Чертовщина какая-то.
Парторг тупо осмотрел конверт со всех сторон, зачем-то заглянул в него, повертел в руках записку.
– - Сволочь!
– - шипя и со смаком проговорила Вера.
– - Мер-р-рзавец!.. Святоша чертов!.. Конспекты, семинары изучать должна!
– - начав с шипения, с каждым словом Лейкина повышала голос.
– - Ты жена передового человека!.. Новое общество!.. Высокая мораль!..
Пытаясь успокоить жену, Лейкин глухо и монотонно повторял: "Верочка. .. Верочка..." Но остановить Верочку было невозможно. Она выкрикивала проклятия, поносила его и, наконец, на самой высокой ноте взвизгнула:
– - К маме в Рязань уеду!..
За стеной тот же баритон с цыганским надрывом запел:
"Не плачь, дитя, утри слезу!.."
– - Ну, я это так не оставлю!
– - дрожащим от гнева голосом проговорил Лейкин.
– - Я знаю, чьи это шуточки!. .
– - Нет, это я не оставлю!
– - истерически вскрикнула жена.
– - Святоша!.. Шарлатан!.. Думаешь, я не знаю, как ты цифры плана с директором подтасовываешь?!..
– - Тише, -- скривился, как от зубной боли, парторг.
– - Не сходи с ума...