Без солнца
Шрифт:
Впереди опять был завал. Перекрытия потолка и стен не выдержали всех потрясений и рухнули вместе с лестницей, намертво закупорив проход. Тирер стоял впереди и о чем-то говорил с Савой. Тот ничего не отвечал, только пожимал плечами. Наконец, о чем-то договорившись, Тирер поднял руку и показал всем остальным, чтобы возвращались на последний этаж, мимо которого прошли, а потом уже и вслух произнес:
– Пройдем через здание, тут тупик.
Поэтому оказалось, что Андрей очутился чуть ни не в голове цепочки, перед ним был только один искатель, бывший кольцевым, а
Этаж, на который они вышли, был когда-то застроен не офисами, а превращен в один большой зал, разделенный тонкими пластиковыми перегородками на небольшие помещения, в каждом из которых едва умещался стол с содержимым. Под потолком висело несколько больших экранов, на которые, наверное, выводились какие-нибудь цифры и сообщения. Сейчас уже все они были отключены, несколько покосилось, а один был пробит по самому центру.
Выйдя из двери, они немного задержались, оглядывая все помещение и высматривая, нет ли тут чего-нибудь опасного. Убедившись, что все чисто, шедший первым искатель пальцами показал, чтобы продвигались следом за ним, но соблюдая осторожность. Без мощного рентгена нельзя разглядеть, есть ли что-то за ними, но такого прибора у них с собой не было.
Оказалось, что очень даже зря. Не пройдя и десяти шагов, искатель остановился как вкопанный. На полу тонкими веревочками шла белая липкая нить, шедшая и дальше. А проход между перегородками справа от них, так вообще был весь переплетен ими, как паутиной. Увидев испуганные глаза искателя, Андрей почему-то подумал, что это и есть паутина. И паук, что ее намотал, не мелкий трудоголик, как те, что были на Земле, а значительно крупнее. Уже не стараясь скрываться, искатель сдернул противогаз с лица и, сложив руки рупором, крикнул:
– Пауки!
Лучи света сразу расстроились, направлявшие их искатели уже не старались осветить дорогу, а быстрее обнаружить врагов. Пауки вообще не имели чувства страха, а коллективное мышление делало их очень опасными врагами. Как муравьи, они не отличались индивидуальностью, с легкостью жертвуя жизнью ради блага стаи. Большие, размером с крупную собаку, пауки обладали сильными и острыми челюстями и поистине бульдожьей хваткой. Отцепить вцепившегося в добычу паука можно было только убив его.
– Может, брошенная? – спросил кто-то рядом с Андреем.
Он лишь только пожал плечами. Мало того, что он вообще в этом не разбирался, так и оружия у него тоже не было. Минуты тянулись медленно, как резина. Каждая казалась больше часа, но в свете фонарей так и не появился ни один из хищников. Или они уже сидели в засаде, что для пауков не характерно, или давно ушли отсюда, бросив паутину.
– Хватит стоять, - крикнул со спины Тирер, - давайте, двигайтесь, а то в самом деле чего дождемся. Раньше сядем, раньше выйдем.
Посмотрев еще раз за спину, передовой вздохнул и поднялся. Следом за ним
– Двигаться, так двигаться, - как можно спокойнее сказал Андрей, поднимая сумку.
Паутина в самом деле выглядела заброшенной, многие нити оторвались и бессильно лежали на полу, четкие и ровные узоры сетей давно смялись и оползли, рваные, отцепившиеся, с обмотанными сухими куколками прежних жертв, иногда еще висевших на стенах. Полная картина запустения некогда весьма опасного логова, даже труп паука, от которого остался только хитиновый панцирь, дополнял картину.
– Вопрос на засыпку, - шепотом поинтересовался один из искателей, - Почему они все же ушли отсюда?
– Жрать было нечего, - пожал кто-то плечами и пнул ботинком обломок панциря. Хитиновая скорлупка откатилась в сторону, легонько звякнув.
– Пауки ведь не бросают свои гнезда, - настойчиво гнул свою линию первый, - ведь так?
– Эти… Эти могут и бросить. Они же бешеные.
Андрея этот разговор не очень интересовал. Единственное, что хотелось, так это быстрее выйти из этого логова. И не важно, заброшено ли оно своими обитателями, или не заброшено. И так пауков не очень любил, особенно крупных. Чисто физическое отвращение к ним испытывал. А тут еще они с большую собаку размером, как описывают их остальные. Хотелось бы обойтись без подобных встреч.
Положительным было только то, что атмосфера разрядилась, когда искатели убедились, что никакой опасности тут нет. Шаг стал ровнее и свет фонарей, раньше нервно облизывавших стены и тщательно освещая каждый угол, успокоились, снова сконцентрировавшись на пути впереди. Этаж пересекли практически без проблем, если не считать плутания в лабиринте паутины, к которой никто не хотел прикасаться. Даже Тирер предупредил, чтобы паутину не трогали. Может, пауков здесь давно нет, а может, и остались где-то. У них сильно развито обоняние, и взяв след, они могли днями идти по нему, как запущенная, но неуправляемая торпеда, атакуя все, что попадало в радиус атаки.
Когда паутина кончилась, все с облегчением вздохнули. Перед глазами в свете фонарей снова был обыкновенный заброшенный, разваливающийся коридор, но чистый и без единого намека на паутину. Только двумя площадками ниже лежал еще один мертвый паук, точнее, его верхняя половина, все остальное было кем-то тщательно отгрызено и утащено в неизвестном направлении. Тирер остановил отряд и, присев перед трупом, взял кусочек хитинового панциря и посветил на его скол. На обломке были хорошо видны следы зубов хищника, пытавшегося разгрызть панцирь. Андрей, стоявший совсем рядом, через плечо тоже мог разглядеть следы. Хищник, кем бы он ни был, с первого раза не смог пробить панцирь и упорно скреб по нему зубами, оставив длинные и широкие царапины.
Следы при этом мало напоминали следы от челюстей хищника. От таких остались бы тонкие и глубокие бороздки, а здесь больше походило на то, как будто паука пытался съесть человек.
Тирер пришел примерно к таким же выводом, только реакция у него была совсем другая. Совершенно е удивившись, он только с отвращением отбросил обломок, сразу же вытерев руку о штанину, а потом достал свое ружье и проверил магазин. Повернувшись к Андрею, он едва слышимым через фильтр шепотом сказал: