Без суда и следствия
Шрифт:
– А потом за сортир возьмешься. И смотри у меня!
На всякий случай Митяй хлопнул его ладонью по лбу и пошел за Кириллом.
Он вышли в курилку, достали сигареты.
– Ты Ивлева откуда знаешь? – спросил Кирилл.
– Как – откуда? Он же дело на меня завел. Знаешь, что в обвинении было? Я это, бляха, наизусть запомнил. Из-за ложно понятого чувства долга и из-за карьеристских соображений без санкции прокурора произвел незаконные обыски... Это без его санкции, понимаешь!
– Подожди, а он разве прокурор?
– Ну да! Его тогда только назначили...
Митяй на зоне не так давно. Месяца три-четыре.
– Три мне впаяли из-за него. А потом из-за меня впаяли ему. Это наши ребята его на взятке поймали... Ждал я его, падлу. Ох и ждал... А тебя, Кирилл, он на чем сделал?
– Да долгая история. Может, слышал про «Дженерал Престиж?»
– Епрст! Так я ж по этой теме и влетел!
Оказывается, у них с Митяем общая судьба. Они оба погорели на «Дженерале», и обоих сподобил за решетку прокурор Ивлев.
– Мне всего два года условно светило, – сказал Митяй. – Да только этому козлу все мало было. В общем, у меня в сейфе «левый» ствол нашли. На всю катушку впаяли. Если б не эта гнида, я бы сейчас по Москве гулял...
А Кирилла все равно бы посадили. Года на три-четыре. Но ему выписали путевку на все пятнадцать лет... Может, пойти да придушить этого Ивлева? Всю жизнь ему, падла, сломал...
– Ты как в это дерьмо влез? – спросил Кирилл.
– Да как обычно. Сначала левой ногой, затем правой. Так и увяз... Темная в общем-то история...
Оказалось, что в отношении «Дженерал Престиж» было возбуждено сразу два уголовных дела – уклонение от уплаты таможенных платежей и контрабанда мебели. Была создана межведомственная оперативно-следственная группа, в которую попал и Митяй.
Очень скоро всплыли любопытные факты. Оказалось, что фирмы – поставщики мебели учреждены по фальшивым паспортам. При таможенном оформлении мебели стоимость товара и его вес занижались в несколько раз. Декларировалась где-то четвертая часть импортируемой мебели. Были такие комплекты мебели, которые стоили сорок-пятьдесят тысяч долларов. В общем, мимо таможни проходили довольно-таки приличные суммы.
Также выяснилось, что при непосредственном участии «Дженерал Престиж» в Россию ввозилась контрабандная мебель через сеть подставных однодневок. Огромные прибыли отмывались через банковские структуры России, США, Латвии и Европы. И эта банковская схема работала длительное время.
Мебель обналичивались в торговых комплексах «Дженерал Престиж», полученная прибыль уходила по ручейкам всевозможных финансовых структур в виде безвозвратных займов, фиктивных контрактов и кредитования внешнеторговых операций. Деньги оседали в иностранных банках, где аккумулировались на анонимных счетах. Часть из них уходила на оплату новых заказов на производство мебели на фабриках Италии, Германии, Испании и Англии. Получалось, что эти деньги возвращались в Россию в виде новой мебели. Возвращалась в Россию и наличность, но только та, которая была необходима для осуществления торгово-закупочных операций внутри страны – а там финансовый оборот на порядок – на порядок! – ниже реального. Денежная разница снова проходила через цепочку разных финансовых структур и оседала на тех самых анонимных счетах заграничных банков. После таких фокусов эти деньги просто невозможно было отследить.
Расследование этого дела обещало стать сенсацией. Но тут вмешались высшие силы. Была дана команда сверху «Стоять!». Оба уголовных дела были закрыты с формулировкой «за отсутствием состава преступлений». Для нынешних времен ничего удивительного. У Сомова высочайшие покровители, а сам он – депутат Госдумы.
Радетель государственных интересов, патриот с большой буквы, верный слуга народа. При этом, разумеется, он кристально честный человек, эдакий благородный сплав из достоинств без примеси недостатков. Да и какие у него могут быть недостатки? Ну, подумаешь, каких-то пару десятков миллионов долларов у государства украл. А про все остальное и говорить как-то неловко. Ну что такое десяток-два трупов в масштабах огромной страны? Так, пустячок. А Кирилл – он вообще ничего не значит. Подумаешь, каких-то пятнадцать лет. Смех, да и только...
Только Кириллу вовсе не смешно. Этот скот Сомов должен ответить за все свои злодеяния. И он ответит...
Где-то через неделю после этого разговора Кирилла вызвали к замначальника колонии. В кабинете его ждал Дима Якушев. Довольный, как слон, на губах интригующая улыбка.
– Жив, курилка? – обнимая Кирилла, спросил он. – Не ждал? Или ждал, но с Таней?.. Ничего, скоро увидишь свою Таню. Сам к ней скоро поедешь...
Кирилл отстранился, хмуро посмотрел на него.
– Дима, это не то место, где можно шутить такими вещами, – мрачно изрек он.
– А я не шучу... Принято решение о пересмотре твоего дела по вновь открывшимся обстоятельствам.
Кирилл хотел верить этому. Но что-то не получалось...
– Какие обстоятельства? – разволновался он.
– Да такие... Рената Санидинова взяли. Помнишь такого? По нашим расчетам, он должен был пистолет у Зрельника забрать...
– Так он живой?
– Живой. Потому что умный... Был... Сейчас глупый. Но тогда был умный. Понял, куда Дроздов пропал, и сам сделал ноги. К дальнему родственнику подался. Тот его сторожем на даче у одного банкира устроил. А банкир ему потом кое-какое поручение дал... Через это поручение мы на него и вышли...
– Что за поручение?
– Да в принципе это неважно...
Неважно. Но почему тогда у Димы дрогнул голос и дернулся в сторону взгляд?
– В общем, мы его взяли, допросили, все, как водится... Он пистолет взял. А с психопатом Зрельником тебя Дроздов подставил, это уже доказано... Кстати, этот Ренат даже пленочку сохранил. Там видно, как Зрельник в тебя стреляет. Короче говоря, готовься к суду. И готовься к свободе...
Кирилл не знал, что сказать. Нахлынувшие чувства сдавили горло... Оказывается, все так просто. Взяли какого-то Санидинова, допросили его, забрали у него пленку. И все, путь к свободе открыт...
Все просто. Но почему он тогда готовился провести в неволе все пятнадцать лет? Почему у него не было надежды на друзей? Неужели эта мерзкая действительность так сильно пошатнула его веру в людей?.. Если так, то нужно меняться. И как можно скорей. На свободе с арестантской философией делать нечего.
На свободе другие законы. На свободе другая жизнь... Другая жизнь.
Через месяц состоялся суд. Кирилла оправдали по всем статьям. В колонии его больше ничто не держало. Он мог возвращаться в Москву.