Без своей жизни
Шрифт:
— Как получилось, — подозрительно спросил он, — что у одного из них на голове телебиовизор?
Я объяснил ему, а он в ответ лишь глазами заморгал, но сказать ничего не смог.
И тут все заговорили одновременно, но папа Чистюли, поднявшись над нашими головами, сделал знак рукой, призывая к тишине.
— Минуточку! Прежде чем мы займемся решением серьезных вопросов, я хотел бы сказать вот что. Зная историю со скунсом, вы правильно считаете, что наша семья в значительной степени несет ответственность за происшедшее.
В
— Поэтому, — сообщил он, — должен вас проинформировать, что виновник — мой сын — в течение ближайших тридцати дней будет ходить по земле. Ему нельзя будет подняться даже на дюйм в воздух. Если это наказание окажется недостаточным…
— Хватит, — прервал его папа, — парень должен получить по заслугам, но нельзя над ним издеваться.
— Простите, — начал папа Мохнатика, — если это не столь необходимо…
— Я не изменю своего решения, — ответил папа Чистюли. — Я просто не вижу другого способа.
— Может быть, — крикнул шериф, — кто-нибудь мне, наконец, объяснит, что все это значит?
— Слушай, шериф, — обратился к нему папа, — понимаешь ты или нет — сейчас не важно, а объяснять тебе — слишком долго. У нас есть более существенные дела. — Он слегка повернулся, чтобы стать лицом к собравшимся. — Ну, так что будем делать? У нас гости. А раз эти создания приносят счастье, мы должны к ним относиться самым лучшим образом.
— Папа, — я потянул его за рукав, — я знаю как можно привлечь их на нашу сторону. Каждый из них хочет иметь свой собственный телебиовизор.
— Это правда, — сказал Мохнатик, — все время, пока я там был, они приставали ко мне с вопросами, как и где достать телебиовизор. И все время ссорились из-за того, кто следующий будет пользоваться телебиовизором Стива.
— Вы хотите сказать, что эти существа умеют говорить? — спросил шериф слабым голосом.
— Конечно, умеют, — ответил Мохнатик. — Там, в своем мире, они способны на такое, о чем мы даже не могли догадываться!
— Если так, — с удовлетворением сказал папа, — то это не слишком высокая цена за удачу, которую они нам принесут. Сбросимся и купим нужное количество телебиовизоров. Может, удастся со скидкой…
— Но, если мы дадим их Граничникам, — перебил его папа Малыша, — то нам от них не будет никакой пользы. Мы перестанем быть им нужны. Свои образцы они начнут черпать из телебиовизоров.
— Что ж, — сказал папа, — если так, то мы, по крайней мере, от них избавимся. Они перестанут преследовать нас несчастьями.
— Как ни крути, ничего хорошего из этой затеи не выйдет, — заявил папа Малыша, который явно недолюбливал Граничников. — Они живут стаями. Всегда так было. И они никогда не помогали всем, только одному человеку или, в лучшем случае, одной семье. Нам не удастся поделить их так, чтобы они всем приносили пользу.
— Если послушаете меня чуток, мужики, — объявился Граничник с моим телебиовизором на голове, — то я вам все растолкую.
Должен сказать, что его голос вызвал у нас шок. Трудно было представить, что они вообще умеют говорить. А тут еще таким языком и таким тоном. Вылитый Энди Картер! Он тоже — либо просто ругался, либо выражался с грубоватой язвительностью. И этот Граничник, который столько лет жил по его образцу, просто не умел говорить иначе.
Мы стояли, уставившись на Граничников, а они так усиленно кивали головами, что едва не сломали себе шеи.
Первым опомнился папа.
— Валяй, — сказал он Граничнику. — Мы тебя слушаем.
— Мы будем с вами якшаться, только чтобы все по-честному. Мы будем вас оберегать от несчастий и другой фигни, но за это вы дадите нам телебиовизоры — только без трепа, ясно? По одному для каждого. И на вашем месте я не стал бы хитрить.
— Звучит вполне разумно, — сказал папа. — Ты имеешь в виду нас всех?
— Как есть всех, — ответил Граничник.
— Значит, вы разделитесь? На каждого из нас будет приходиться по крайней мере один из вас? И вы больше не будете жить группами?
— Я думаю, — вмешался папа Чистюли, — мы можем на них положиться. Я понял, что хотело сказать это существо. Почти та же история, что и с родом человеческим на Земле.
— А что такое случилось с родом человеческим на Земле? — с легким удивлением спросил папа.
— Исчезла потребность групповой жизни. Когда-то люди были вынуждены жить семьями или племенами. А потом появились патефон, радио, телевидение — исчезла потребность в общении. У каждого человека есть уйма развлечений дома. Ему не надо даже выходить из своей комнаты, чтобы увидеть мир. Поэтому зрелища и развлечения массового характера постепенно вымерли.
— Вы думаете, что то же самое произойдет с Граничниками, когда мы снабдим их телебиовизорами?
— Наверняка, — ответил папа Чистюли, — мы устроим им, как я сказал, индивидуальное развлечение. И, таким образом, у них исчезнет потребность в групповой жизни.
— Клево сказано, приятель! — с энтузиазмом воскликнул Граничник. Остальные согласно закивали головами.
— Но это ничего не даст! — крикнул папа Малыша, разозлившись не на шутку. — Ведь они теперь в нашем мире, и неизвестно, смогут ли они здесь что-нибудь для нас сделать.
— Заткнись, пожалуйста, — сказал Граничник. — Конечно, здесь мы ничего не сможем для вас сделать. В вашем мире мы не можем заглядывать вперед. А чтобы мы были вам полезны, это необходимо.
— Значит, как только мы даем вам телебиовизоры, вы вернетесь к себе? — спросил папа.
— Еще бы! Там наш дом, и попробуйте только нас туда не пустить!
— Мы не станем вам мешать, — ответил папа. — Наоборот, даже поможем вернуться туда. Дадим вам телебиовизоры, а вы возвращайтесь и беритесь за дело.