Без тебя
Шрифт:
Как в такое можно поверить? Да никак!
В груди разрастается странное чувство, нет, даже не так – оно адски пугающее. Будто ты сейчас станешь причастен к чему-то очень плохому. Сердце гулко бьется о ребра. Впечатывается в них.
Маша закрывает лицо руками и откидывается на спинку дивана.
Пространство вокруг нас становится густым. Оно давит.
– Я обещала ей ничего тебе не рассказывать. Вы были знакомы давно, совсем маленькими, ты не помнишь её,
Резко подается вперед, хватает меня за руку.
– Даже родинку эту! – переворачивает мою ладонь, и на родимое пятно указывает. – Я думала, она бредит! Честное слово! У меня в голове не укладывалось. Как так?! Запомнить всё до мельчайших подробностей. Спустя столько лет… Это нереальным казалось. Но мы дружили… Она единственной моей подругой была. Если я и не верила, то ничего против не говорила. Мы нужны были друг другу. У меня никогда не было подруги ближе, чем Сафия.
Насчет бреда я прекрасно понимаю Машу. Слушаю я её, и с трудом перевариваю.
Мысль, что маленькая девочка мне не просто так снилась, бьет по мозгам.
– Когда её пригласили в Европе работать, она не загорелась перспективой. После первых показов, я по ней поняла: моделинг интереса у неё не вызвал. Им деньги нужны были большие, вот и участвовала, но без особого удовольствия. Она не горела, а выполняла обязанности. А потом появилась цель. Сафи придумала, что когда станет известной моделью, добьется успеха, ты её увидишь и вспомнишь. Мы тогда вместе в кафе сидели, новости крутили по музыкальному каналу, и она выхватила идею из репортажа. После этого дела в гору пошли.
– Маш, ты что-то путаешь. С Сафи меня ты познакомила, - скорее себя в этом убеждаю. Не то чтоб это что-то решало, но так спокойней, не правда ли?
Маша подрывается на ноги. Идет к окну. Открывает его.
Наблюдаю за тем, как на глубоком вдохе её грудная клетка поднимается.
– Я такая дура была… Я думала, она тебя разлюбила… Честное слово! Она примерно тогда с Марко познакомилась. Вскоре после того, как мы с тобой начали встречаться. Он в неё влюбился сразу. Мы ведь часто гуляли вместе. Марко нашел её номер и звонил постоянно. Писал. Даже приезжал к ней в гости сюда.
Слова из Маши льются потоком. Некоторые фразы бессвязные. Она прошлое вспоминает. В каждом слове надрыв. Потребность выговориться переходит на первое место. Вот уж действительно вечер откровений.
Башка обещает взорваться. Я ещё не переварил информацию получасом ранее полученную, а тут новая порция.
Информация о том, что Сафи умирает, немного сбила нас пыл, но легче не стало. Наоборот.
Веду её на кухню. Обхватив её за плечи, на кухню веду, размышляя чая ей сделать или успокоительное дать.
– Когда я ей призналась…, - Маша всхлипывает. Растирает по щекам слезы.
– Она мне сказала – ты в прошлом. Сказала, что ничего страшного в этом нет, дескать, подумаешь, влюбленность детская. А я по глупости ей поверила. Я виновата…
Мне не нравится её состояние. Я, черт возьми, за неё переживаю! Злость, что была совсем недавно во мне, улетучивается.
– Маш, перестань. Ну, познакомились мы с тобой. Дальше, что? Вина твоя в чем? Я тебя увидел, начал ухаживать. Влюбился в тебя сразу как только увидел, - все инстинкты сработали мгновенно. Никогда, ни до, ни после такого со мной не случалось. Как последний кретин думал, что мы с ней точно раз и навсегда. Моя девочка мечта. Нежная, робкая, очаровательная.
– Чувства были взаимны. Я не совсем понимаю, зачем нужно было с ней крепко дружить после нашей свадьбы. Но в остальном-то ты причем?
Маша вырывается из моих рук. Толкает меня в плечи обеими руками.
Блд. Точно истерика.
Я уже даже не думаю о том, что всё слишком не вовремя.
– Да я знала, что это ты! Почти с первых минут, как только ты подошел – я узнала. Поняла, что ты тот самый мальчик, которым Саф была одержима! – выкрикивает она. – Мне это мистикой показалось. Она тебя найти хотела так долго. Я думала, она тебя выдумала! А ты сам ко мне подошел. Точно такой, каким она тебя описывала. Да и рисовала множество раз! Не понимала, как такое возможно и решила с тобой пообщаться.
Если я и ожидал какого-то поворота событий, то только не такого.
Мы смотрим с ней друг на друга, словно считываем изменения друг в друге.
«Она со мной стала встречаться, чтобы…», - отгоняю от себя непрошенную мысль. Но ненадолго.
– Ты хочешь сказать, что стала со мной встречаться только из-за того, что Сафия обо мне рассказывала? – да ну, полный бред.
Каждый чертов день наших отношений я был уверен только в одном – мы любим друг друга. Да, сложно. Да, после рождения сына мы часто ругались. Но никогда не возникало сомнений…
– Нет, Сереж, нет! – она понимает, что только что сказала. Так активно начинает крутить головой, что я переживаю, как бы ни открутила шею себе. – Ты мне быстро понравился. Может не после первой встречи, но вскоре я поняла какой ты и... Я не смогла ей сказать. До тех пор, пока она сама наши совместные снимки у меня в телефоне не увидела. Ей тогда плохо стало. У нас дома. На несколько секунд она отключилась, а потом, в панике, я начала в ее сумке рыться, чтобы таблетки достать, и нашла ту самую фотографию. Она ее с собой таскала много лет.
– Какую фотографию? – абсурдность зашкаливает.
Оказаться объектом чьей-то одержимости совершенно невесело. Хреново, я бы сказал.
– Фотография, где вы маленькие…, - шепчет Маша. – Ты. Сафия. И её брат. Вы там совсем маленькие. Расим ещё жив.
Просто нет слов.
Обхватываю переносицу двумя пальцами. Крепко сжимаю. Надавливаю до боли. Хочется каким-либо способом в чувства себя привести.
– У неё то же заболевание, что и у брата?
– спрашиваю.