Без Веры
Шрифт:
У него на груди лицом друг к другу были наколоты две большие русалки!!!
Глава 6
САМАЯ КОРОТКАЯ И БЕДНАЯ НА СОБЫТИЯ
…Этот день оказался одним из тех редких дней, когда все… ну просто все супер! Позади чисто выполненная работа. До самого Курорта ни единого гаишника. Радушная встреча в гостях у смотрящего. Богато накрытый стол – на этот раз уже не в предбаннике, а в большой, шикарно отделанной столовой. Я герой дня.
– А где же бабы? – в шутку спросил я у заметно уже поддатенького Стилета. – Что за мальчишник? –
– На хрена тебе бабы? – Посмотрел на меня смотрящий. – Ну их всех в жопу! Если хочешь, сейчас позвоню, привезут тебе шлюху.
– Это я и сам могу сделать. А где твои две русалки?
– Какие русалки? – не понял меня Стилет.
– Таджички, с которыми я плескался в бассейне.
– А-а-а, эти две. Я их загнал одному деловому. Задолбали. Да и что я, паша, на самом-то деле, чтобы гарем содержать? Братва не поймет. А что у тебя с харей, Денис? – отметил несимметричность моей физиономии смотрящий. – Застудил что ли? Или зуб болит?
– Нет. И не то и не другое. – Настала пора переходить к проблемам своего здоровья. – Ты же в курсах, что мне была переделана рожа.
– Ну, – промычал смотрящий. Еще бы он был не в курсах. – Так вот это, – я пошлепал ладонью себя по щеке, – последствия. И мне сейчас нужен лепила. Хороший лепила, а еще лучше клиника. Но я здесь сейчас никого не знаю. Надеюсь, поможешь ты. Или кто из братвы.
– Что за клиника?
– Пластической хирургии.
– Время терпит? – Еще полминуты назад весьма пьяный Стилет выглядел сейчас совершенно трезвым. – Сегодня же пятница, вечер. Где, кого я смогу отыскать? Терпи до понедельника. Как что будет, сразу же позвоню. – Смотрящий опрокинул в себя стопку перцовки, крякнул, занюхал ломтем обычного черного хлеба. – Значит, говоришь, пластической хирургии… Слышь, Эльман, что Знахарю надо?
…Я даже не сомневался, что моя просьба будет выполнена. А потому со спокойной душой просидел все выходные дома. Читал книжку, смотрел телевизор, воевал со стиральной машиной. Сходил в магазин за продуктами и набил холодильник так, что он был готов лопнуть. В воскресенье утром вызвонил двух проституток, и они кроме минета еще сделали уборку в квартире. А когда предъявили мне счет, то я лишь вздохнул и подумал, что надо нанять домработницу или завести нормальную телку. Только не такую, как Светка-Конфетка.
А в тот же день, вечером, мне позвонил смотрящий.
– В общем, Знахарь, нашли мы тебе лепилу конкретного. Главврач в лучшей клинике города. Занимаются как раз такими проблемами, как у тебя. Ждет тебя завтра в двенадцать. Записывай: клиника «Эскулап», Вознесенский проспект, дом тридцать четыре дробь двенадцать, Борщевский Борис Анатольевич. Ну, все, братан. Позвони, как там и что у тебя. Если ляжешь в больничку, не стесняйся, только скажи, так братва тачку подгонит. Только прям в понедельник тебя не положат, и не надейся. Перетрете с лепилой, и только. Он сказал, что там у них очередь, от двух дней до недели. Ну, это уж как подфартит. Хрусты-то есть?
– Хватает.
– Хорошо. Тогда бывай, братан, выздоравливай. А у меня дела.
Я положил трубку и улыбнулся. Все замечательно! Клиника найдена. В квартире порядок. Обед на плите. Все перестирано. Все перегла… Бли-и-ин! Надо опять вызывать проститутку, чтоб перегладила мне все рубашки.
Впрочем, на это уже не было времени. И рубашки так и остались мятыми на тот момент, когда я в понедельник вошел в двери клиники «Эскулап» на Вознесенском проспекте. Невзрачный охранник, сидевший на стульчике в просторном «предбаннике», проводил меня безразличным взглядом поверх газеты, которую читал.
И я решительно толкнул следующую дверь.
Звонко звякнул валдайский колокольчик.
Глава 7
РУСАЛКИ, ЯЙЦА И ТЫСЯЧА ДОЛЛАРОВ
Она никак не могла оторвать взгляда от двух русалок, которые медленно и неотступно надвигались на нее.
Одна чуть потолще; другая стройнее. Одна курносая, с каким-то смазанным, монголоидным профилем; другая больше походит на злую арабскую старуху или на ведьму. У одной отвисшая, неестественно низко расположенная грудь; другая вообще кажется плоской. И они держатся за руки, будто исполняют какой-то дикий танец. Две совсем не похожие друг на друга русалки. Русалки-лесбиянки. Уродины, каких не встретишь и в лепрозории. Тот, кто их когда-то изобразил, был плохим иллюстратором или сумасшедшим.
Оля зажмурилась, чтобы больше не видеть этой проклятой наколки. Этого ужаса, этого уродства. И подумала, что сейчас надо кричать, визжать, орать во всю глотку. Ее должны услышать и прийти на помощь менты, которые, как уверял диспетчер, дежурят сейчас возле дома. Но ужас сковал ее горло, парализовал голосовые связки, и она понимала, что сможет сейчас выдавить из себя лишь чуть слышный сип. Никто ее не услышит, кроме этого проклятого маньяка с русалками.
– Оля, Оленька, Олюша. – Сергей цепко взял ее за плечи, несильно встряхнул. – Оля, Оленька моя. – Она ощущала, как впились в нее его крепкие пальцы. Она чувствовала у себя на лице его жаркое дыхание. – Что такое случилось, красавица? Ты заболела? Тебе нехорошо? А-а-ах, тебя испугали две мои девочки, девочки-русалочки. – Ольга нашла в себе силы отмстить, как буквально в момент изменились и тон, и голос Сергея. Сейчас он говорил нараспев, явно подражая маньякам из американских триллеров. – Не волнуйся, милая. Они не сделают тебе ничего плохого. Это две мои давние и единственные подружки. Мой гарем… Оленька, Оля, открой свои глазки, посмотри на меня.
«Нельзя вот так стоять, оцепенев от страха, сжавшись в комочек, – промелькнула в голове мысль. – Надо двигаться, надо говорить, открыть глаза. Я должна показать ему, что я в совершенно нормальном состоянии, а то он, видя мой ужас, распаляется все сильнее и сильнее. И скоро станет неуправляем. Сейчас еще можно попробовать как-то пообщаться с ним, обмануть его, отвлечь хотя бы на несколько секунд…»
– Оля, Оленька, Олюша. Открой глазки, Гюльчитай.
«…и постараться добраться до трубки, которая лежит буквально в полуметре за спиной на столе. Или поискать, чем бы расколотить окно. И почему же, дура, не сделала этого раньше!»
– Оля, Оля, Оля-ля-ля. Оля, девочка моя.
Ольга открыла глаза и заставила себя посмотреть Сергею в лицо.
Тот же, что и тогда, в офисе «Эскулапа», протыкающий насквозь взгляд. Та же жуткая полуулыбка лишь за счет чуть раздвинутых в стороны уголков тонких губ.
Перед ней сейчас стоял совершенно другой Сергей.
Она заставила взять себя в руки. Она несколько раз встряхнула головой, словно сбрасывая с себя тот ужас, который накрыл ее, как покрывалом, сковал все ее мышцы, ее сознание, всю ее волю.