Безбашенные

Паркер Стив

Вульфе быстро осмотрелся по сторонам и убедился, что «Передовой крестоносец» и «Новый чемпион Церберы» остановились в боевом порядке, направив свою огневую мощь на истребление противника. Потери орков были ужасными. Более умные ксеносы пытались покинуть поле боя. Они уклонялись от приливного давления наступавших соплеменников, протискивались между рядами и убегали от смертельных дуг огня, которые валили наземь их глупых сородичей. Впрочем, это никого не спасало. Вульфе покачивал ствол стаббера слева направо, без жалости срезая врагов. «Не жди любви от чужаков и не дари им сострадание».

Капрал Хольц, оставшийся в башне, не нуждался в руководстве Вульфе. Он и сам знал, что делать. Его боевого опыта хватило бы на целый эскадрон.

Как и многие другие танки «Леман Русс», «Последние молитвы-II» имел на вооружении спаренные автопушки, которые с легкостью «жевали» пехоту и легкую бронетехнику, позволяя стрелку беречь ограниченные снаряды основного орудия. Хольц работал теперь на «спарке», медленно вращая башню на девяносто градусов и устилая дюны безжизненными останками орков. Заряжающий Сиглер, сидевший в другой стороне башенной «корзины», вытащил из складского ящика свежую ленту патронов для стаббера. Орудие Вульфе отличалось огромной скоростью огня и поэтому нуждалось в частой перезарядке.

— Не трать время, Ленк! — прокричал по воксу Вульфе. — Сделай чертов коридор. Пехота долго не продержится!

— Уже в деле, сержант! — рявкнул в ответ Ленк.

Вульфе увидел, как тяжелые болтеры «Экстерминатора», пробудившись к жизни, стали пробивать кровавую дорогу прямо в гуще врагов. Проводя тотальную зачистку, они создавали адское месиво. Сержант почувствовал, что кто-то дважды постучал его по голени. С трудом оторвав взгляд от жуткой бойни, он опустил руку в башню и принял от Сиглера ленту с патронами. Орочьи пули грохотали по броне вокруг него, вышибая искры. Он низко пригнулся, не желая спускаться с купола.

— Присмири этих тварей, Хольц! — крикнул он по интеркому. — Здесь наверху такой огонь, что я скоро зажарюсь.

— Вот если бы ты разрешил мне пальнуть из пушки, сардж, — ответил стрелок.

— Нельзя, приятель. Никаких снарядов. Мы слишком близко к пешеходам.

Хольц снова развернул башню и, используя автопушки, выпустил смертельную очередь, позволившую Вульфе перезарядить оружие. Сержант быстро вставил ленту в тяжелый стаббер, дернул зажимной рычаг и приготовился возобновить стрельбу. Внезапно что-то большое и темное взметнулось в воздух на луче из синего огня. Пролетев по широкой дуге, оно с тяжелым грохотом опустилось на башню. На один метр ближе, и Вульфе оказался бы раздавленным тяжелыми сапогами чудовищного орка с безумным взглядом. На спине огромного ксеноса дымилась красная ракета. Это был какой-то вид зеленокожего истребителя танков.

На долю секунды их взоры встретились. Голубые глаза посмотрели в красные. Вульфе понял, что его жизнь подошла к концу. Ржавый топор уже был занесен над головой и нацелен для удара. Еще мгновение, и его рассекут на части. Ствол тяжелого стаббера оказался зажатым между мощными ногами орка. «Вот черт!» — подумал Вульфе.

Приливная волна адреналина замедлила ход времени. Она блокировала все в поле зрения, оставив только фигуру массивного чудовища, готового оборвать его жизнь. Вульфе не услышал звонкой очереди, раздавшейся справа. Он не заметил, как его имя прозвучало по вокс-каналу эскадрона. Но сержант увидел, как рука орка, сжимавшая топор, растворилась в кровавом тумане. За ней исчезла массивная голова с торчавшими клыками. Она взорвалась, будто перезревший фрукт, и Вульфе почувствовал зловоние крови орка, которая горячим дождем обдала его лицо и форму. Тяжелый топор со звоном упал на башню. За ним последовало обезглавленное тело. Рухнув назад, оно соскользнуло на красный песок у гусеницы танка. Пару секунд Вульфе не двигался, потрясенный тем, что остался жив. Он не замечал, как орочьи пули свистели рядом с его головой.

Однако соленая влага на губах и отвратительный вкус во рту привели его в чувство. Он сплюнул орочью кровь и, утершись рукавом, повернулся направо. Там на куполе «Нового чемпиона» стоял капрал Ленк. Его тяжелый стаббер все еще был нацелен в направлении Вульфе. На краткий

миг сержант почувствовал уверенность, что Ленк застрелит его. В глазах наглеца сияли искорки триумфа. Он мог бы прикончить Вульфе одним движением пальца. Но смертельной очереди не последовало. Прошла еще одна напряженная секунда, и Ленк со смехом навел стаббер обратно на орков. Он выглядел до тошноты самодовольным. «Клянусь взорванным Оком! — подумал Вульфе. — Значит, теперь я в долгу у него? Проклятье! Гори все огнем! Ну почему меня спас именно Ленк?»

Проследив траекторию трассирующих снарядов, выпущенных Ленком, он увидел, что «Новый чемпион» создал глубокий и широкий проход в рядах орков — вполне достаточный, чтобы вывести пехотинцев Стромма из-под обстрела. Орки, стремясь скрыться от огня автопушек и потоков разрывных пуль, поспешно отходили от разбитого посадочного бота. Они оставили за собой сотни мертвых — огромные кучи дымящегося мяса. Взглянув на эти кровавые холмы, Вульфе увидел пехотинцев, храбро сражавшихся почти у самого корпуса корабля. «Как же можно было окапываться там, — подумал он. — Без вариантов отхода?» Лишь слепая удача или, возможно, шутка божественного Императора привела Безбашенных к Стромму. Если бы лейтенант ван Дрой принял слабый сигнал сообщения чуть позже, танкисты нашли бы здесь только мертвых людей и орков, грабивших трупы.

Вульфе говорил это раньше и снова повторил теперь: он никогда не будет пехотинцем! Ни за какое золото Агрипинии. Какой вид слабоумия заставлял людей идти в бой без сотни миллиметров крепкой брони между ними и врагами? Неудивительно, что жизнь пехотинцев была столь короткой. Так или иначе, но многие из них умирали в первые полгода воинской службы. Средний возраст танкистов превышал этот срок почти вдвое. Он знал, что некоторые солдаты считали такую ситуацию несправедливой. Но ведь и пользы от танкистов на полях сражений было больше, чем от пехоты.

Через шлейф дыма и пыли Вульфе заметил человека, который мог быть полковником Строммом. В его осанке и движениях чувствовался дух лидера. Он и его люди отчаянно отстреливались от орков, которые все еще наседали на них с тыла. Эти чертовы твари были защищены от огня танков теми людьми, которых они стремились убить. По оценке Вульфе, от полка осталось не более роты. На ногах стояло двести, максимум триста бойцов. Некоторые из них погибали прямо на его глазах. Орки шли в атаку, взбираясь на груды мертвых тел. Они стреляли из больших пистолетов и стабберов, а затем бежали к пехотинцам Стромма, высоко подняв клинки и топоры. Песок, устеленный ковром из павших орков и людей, превратился в кровавое болото.

Вульфе спустился в башенную «корзину» и пригнулся над вокс-панелью. Он настроился на канал «Ф» и подключился к шестой полосе частот.

— Полковник Стромм, — доложил он хриплым голосом, — мы пробили для вас коридор, но он не продержится долго.

Стромм не стал тратить время на благодарности.

— Понято, броня, — ответил он. — Мы идем на прорыв. Прикройте нас огнем, как сможете. Конец связи.

Связавшись с Ленком и Сименсом, Вульфе передал им сообщение полковника. В какой-то момент он хотел выразить Ленку признательность. Но презрительный взгляд капрала все еще царапал его память. Он решил поговорить с ним позже… если они доживут до конца сражения. Вульфе снова поднялся в купол, собираясь оказать поддержку пехотинцам Стромма. Он увидел, что два взвода касркинов, защищавшие полковника, быстро заняли позиции для удержания открытого коридора. Они двигались как единое целое. Их скоординированные выстрелы из штурмовых винтовок наносили оркам огромный урон. Вульфе был впечатлен их действиями. Касркины считались особым подразделением. Сержант не мог понять, как им удавалось оставаться такими рассудительными и бесстрашными в окружении смерти и ужаса — тем более что орки превосходили их в численности в три или четыре раза. Он поражался их спокойствию и смертоносной эффективности.