Бездна. Том II
Шрифт:
Копейщик стоял вытянув руки по швам. Вытянулся, как будто у нас сейчас строевая подготовка. А сам трясётся и старается не смотреть мне в глаза.
— Руки подними.
— Эээ зачем это? Я же здоров. Всё хорошо ведь. Смотри так, я же — мямлил копейщик, но тут же заткнулся, когда лезвие катаны упёрлось ему в кадык.
Разведя руки в стороны, он продемонстрировал всем следы от зубов в районе подмышки. Зубы зомби прокусили кожу. От места укуса ветвились чёрные вены. Рана точно была заражена.
— Это ведь ерунда. Правда? Там
— Прости. — От моих слов на лице паренька всплыло ужасное осознание своей судьбы, но вскрикнуть он так и не успел. Катана вонзилась под подбородок и вышла из черепа.
Копейщик рухнул на бетон, а Васька заполнила подвал скорбным воем. Я поднял возникшую сферу и поглядел на выживших. Многие смотрели на меня, как на нелюдя. Бараны. Если бы не я, вы бы не дожили даже до этого дня. Я сплюнул на пол и продолжил проверку, по итогам которой выяснилось не утешительное обстоятельство. Кису укусили в ребро ладони.
— Диман. Стой, ты чего? Я в норме. Смотри, тут даже чёрных отметин нет, здоров как бык! — Киса испуганно улыбнулся и показал бицуху.
— Лёх, давно укусили? Только не смей врать. — Прошипел я, от чего Лёха вздрогнул, увидев в моих глазах угрозу.
— Пару минут назад, пока Ивана тащил. — Печально ответил он и отвёл взгляд.
— Снимай ремень.
— Пороть меня будешь? — Усмехнулся Киса.
— Руку рубить будем. — Мои слова заставили Лёху трястись от страха, ведь он уже видел, как ампутировали ноги Снежане.
— Чего? Не, не, не. Всмысле руку? Ты чё несёшь? Это бред какой то! Себе отруби! — Вскрикнул Киса и попятился назад пряча ладонь за спиной.
— Лёх, выбирай. Лишишься жизни или руки. Я не хочу, чтобы мой друг жрал людей. И ещё меньше я хочу, чтобы ты сожрал кого-то из нас.
— А какого хера? — Возмутился стрелок, недобро зыркавший на меня. — Почему паренька пришили, а кореша своего хочешь попробовать вылечить? Давай, убей его, чтоб наверняка, иначе где тут справедливость?
— Родной. О какой справедливости ты говоришь? Я уже сообщал всем в этом комплексе, что у нас диктатура. Закрой свою пасть и не пизди. Ты меня понял? — Я подошел к этому балаболу и толкнул его лбом.
Отшатнувшись назад он ударился затылком о стену и почёсывая ушиб, ответил:
— Да всё я понял. — Моряк обиженно натянул штаны, а когда я отвернулся, рванул к автомату. Клацнул затвор и стрелок тут же заорал. — Свалил в сторону, иначе я тебя вместе с твоим другом завалю!
Я усмехнулся, делая шаг вперёд.
— Стреляй. Давай, я тебе даже покажу куда.
— Стой, сучара! Я видел фокус, который ты с Игорем провернул! Второй раз не прокатит. Ну! Свали! — Руки моряка тряслись, но не похоже, что он сдрейфит спустить курок.
— У меня есть другое предложение, —
Клац! И ничего не произошло. С испуга он развернул автомат набок и убедился что предохранитель стоит в боевом положении. Снова передёрнул затвор и ещё трижды нажал на спусковой крючок. Я улыбнулся и швырнул копьё ему в грудь.
Лысый моряк захрипел и осел на колени, вцепившись руками в древко.
— Дима, зачем ты… — Начал было Михалыч, но пришлось его осадить. Лучше я буду тираном, чьи приказы беспрекословно выполняются, чем найдётся ещё один храбрец, который попытается меня прикончить.
— Я предупреждал, что любое неподчинение будет караться смертью. Посмотрите на него. Ну! Все смотрите! Он хотел убить меня и человека, которого ещё можно спасти. Если хоть кто-то из вас поступит так же, как этот идиот, то я клянусь, я вас убью.
Слова произвели ужасающий эффект. Люди вжались в стену и задрожали, как будто я сам зомби и вот-вот вцеплюсь им в глотки. Пусть боятся. Это полезно. И только Степановна смотрела на меня без страха, даже с каким-то пониманием в глазах. Вот что значит: видела войну. Вторая сфера вместе с её содержимым попала мне в инвентарь и я продолжил:
— Ирина, перетяни руку Алексея ремнём. — Хирург, дрожа, выполнила приказ и спряталась за спиной Михалыча. — Лёха, падай на ступеньки, руку клади так, чтобы лежала параллельно ступеньке.
В зубы Лёхи запихнул снятый с себя ремень, прокалил лезвие меча пламенем, а после, не теряя ни секунды, замахнулся и рубанул по руке, чуть выше локтя. Конечность отлетела в сторону, залив бетон кровью. Место разруба дымилось от того, что лезвие было раскалено и одновременно с рассечением, ещё и прижгло рану.
Лёха орал, выпучив глаза, зубы вгрызлись в ремень, обещая его вот-вот перекусить. Он сжимал кулак перед лицом, а всё тело дрожало от нестерпимой боли. Я повторно разогрел лезвие и прижег участки раны, где ещё продолжала сочиться кровь. Повторного прижигания Лёха уже не выдержал и потерял сознание.
От воплей Лёхи в себя пришел Иван. Он вскочил на ноги и сделав пару шагов, рухнул на колени, выплюнув сгусток крови. Рука Вани вцепилась в грудь.
— Ну ты чего? Вставай. — Я с трудом поднялся и доковылял к другу, протянув ему руку.
Он с трудом опёрся на меня и смог подняться. Степановна помогла снять с него одежду, так как сам он на это был не способен. Всё тело трясло, а руки его плохо слушались. Когда одежда была сброшена, на груди Ивана показались две чёрные ладони. Гематомы от чудовищного удара Снежаны, твою мать. Она так толкнула от испуга, а если бы хотела убить? Пробила бы грудь насквозь?
Ещё странно, что зомби на неё никак не реагировали. Она умерла после ампутации и стала зомби? Тогда почему разум сохранился? Сука, чем дальше, тем страннее.