Шрифт:
1.
Он не знал, что надломилось в нем, оборвав линию рассудка. Единственное, что он помнил, это смутные, едва различимые обрывки чужого прошлого… Когда-то у того человека была семья. Родители и, кажется, даже жена. Их лица иногда всплывали в неразборчивых, полубредовых снах. Но было ли это давно или же только вчера – увы, он не помнил.
– Вам пора разобраться в себе, слышите? – тонкорукая женщина, приписанный от больницы психоаналитик, склонилась к нему через стол. Ее длинные, прямые волосы цвета меди коснулись гладкой, отполированной поверхности. – Попытайтесь сделать это сами. Важно, чтобы вы сделали это без посторонней помощи…
– Без посторонней
Не смотря на нее, он пересек комнату и подошел к широкому панорамному окну.
– Сколько бы мы с вами ни встречались, то, что вы боитесь вспомнить, знаете только вы.
– произнес бесстрастный голос. – И вам придется побороть этот страх, если вы действительно хотите узнать…
Рулл не слушал. Он предпочел промолчать. Это стало его универсальным оружием. В молчании проходили дни, месяцы…а он все так же забывался, вставая перед раскрытым настежь окном и ощущая за собой теплоту разобранной постели. Внизу мелькали огни города, долетали откуда-то отдельные звуки, обрывки фраз, кипящая речь горожан. Как из глубины поднимались, пробиваясь на поверхность, мучительные воспоминания.
Там, внизу, протекала когда-то его жизнь. Там, где среди разгоряченных стен города порой невозможно уловить смену времен года, разобрать день сейчас или ночь. Дни проносятся стремительно, сминаясь в одну разноперую толпу, через которую прорывается только стук сердца, безуспешно пытающегося подстроиться под ритм мегаполиса – причудливый и неудержимый, как звук тамтама у виска.
Встряхнув головой, Рулл отошел от окна. Сколько прошло времени? Психотерапевт уже возилась возле двери, собираясь уходить. Он помог ей накинуть кремовый плащ на худенькие, узкие плечи и проводил до лифта.
– Если у вас возникнут какие-то сложности, да и просто мысли, чувства, странные ощущения, запишите их, пожалуйста, я прочитаю потом. – она, помедлив, застегнула своими быстрыми, тонкими пальцами, похожими на лапки паука, верхнюю пуговицу его рубашки и, ободряюще улыбнувшись, скрылась за дверьми лифта. Кабина медленно тронулась вниз.
Он быстро вернулся обратно в квартиру. Иногда казалось, что он вполне смог бы обойтись без помощи психоаналитика, но эта женщина так искренне старалась помочь, что он не мог или, скорее, не хотел мешать ей.
– Чертовы мозгоправы…-пробормотал Рулл, доставая из кармана помятую пачку сигарет и медленно закуривая. Даже если его внезапная амнезия не позволяла вспомнить себя курящим, организм любезно напомнил об этой привычке, исправно требуя своей дозы никотина.
***
– Итак, вы-мистер Рулл Джейкобс? – полицейский поднял на него глаза, брови его хмуро сползлись на переносице.
Рулл кивнул, с трудом свыкаясь с таким незнакомым, режущим ухо именем, как с новой одеждой, неловко пытаясь освоиться в ней и почувствовать себя комфортно.
–Хорошо. – полицейский уткнулся взглядом в бумаги, лениво перебирая их. – Ваш паспорт будет готов через две недели. Приходите. И больше не теряйте его, сделайте одолжение…
– А о моей жене…Вам удалось узнать что-нибудь о ней?
Полицейский поднял на него глаза.
– Повторю еще раз, никаких данных о вашей жене мы не нашли. Судя по документам, вы были холосты. Если бы вы помнили хотя бы имя этой женщины, или принесли фотографию…
– Мог бы я сделать это, нашел бы ее сам. – ответил Рулл, забирая справку и резко отходя от окошка. Выходя из помещения, он успел поймать на себе пару настороженных взглядов
От участка он взял такси, и вернулся в свою квартиру, ставшую неким подобием убежища, островка стабильности в окружившем его хаосе. Накопленные деньги позволили продолжать оплачивать счета и подсоединиться к интернету, так что теперь он был дома не один. Всемирная сеть тянулась отныне и в его полутемную квартиру, скрашивая одиночество. Он не помнил, как и при каких обстоятельствах научился веб-дизайну, но прекрасно осознавал, что является одним из лучших специалистов в городе. Заказы приходили почти каждую неделю, а то и раз в два-три дня, позволяя ему не задумываться о деньгах. А теперь, после увольнения из офиса, появилась возможность работать, не выходя из дома, что позволяло экономить время и силы, а заодно и свести до минимума общение с людьми.
Разумеется, полностью избежать этого не удавалось. Психотерапевт проводила с ним по два часа в неделю и, конечно, как и все люди этой профессии, настаивала на более частых и регулярных встречах. Иногда так же звонил один старый друг, которого, как он узнал, зовут Джейк. Он был преуспевающим врачом и заядлым походником, делившим с ним когда-то университетскую скамью. Говорить им было практически не о чем, и Джейку лишь оставалось пытаться заново выстроить отношения, опираясь на прошлое, о котором он, очевидно, имел куда более конкретное представление.
– Такое чувство, будто тебя у нас украли…-как-то сказал Джейк. Его дыхание тяжело раздавалось в трубке. – Помню, иногда мы все вместе – ты и я с Кейт – собирались у тебя дома и долго…
– Не надо. – оборвал его Рулл. – Я не помню этого…
– Что ж… очень жаль.. Мне не стоит, наверное, больше звонить?
– вздохнул Джейк по ту сторону провода.
– Я делаю это вовсе не для того, чтобы наступить тебе на больную мозоль, ты это пойми…Сам никак не могу свыкнуться с мыслью, что потерял лучшего друга так нелепо. Ты ведь знаешь, я был привязан к тому человеку, которого ты оставил в прошлом. Хотя… это ведь ты и есть. Бред какой-то. Забудь. – он положил трубку. Рулл устало закрыл глаза, слушая частые гудки.
Кем он был раньше? Каким он был? Кто все эти люди, с которыми он был близок? Его коллеги, друзья…Все исчезло, потеряло смысл. Вся его прошлая жизнь, выстроенная по кусочкам, рассыпалась, как стекло, на тысячи мелких осколков, и утонула в вязком, немом небытии.
2.
Он не видел ничего, кроме пустоты и не слышал ни слова из пылкой мотивирующей речи, которую толкала психотерапевт. Ее полные, большие губы мерно шевелились на узком лице. Глаза, карие, редкой миндалевидной формы, горели.