Бездна
Шрифт:
– Все хорошо, маленькая… все уже хорошо…
И да, под вечер, они вышли на улицу, все еще опасливо оглядываясь и прислушиваясь. Наступившая тишина была непривычна и пугала, казалось, если они расслабляться, их накроет очередной шквал Градов или «Точки У».
Но до слуха доносились отдаленные звуки стрельбы. Видимо бои сдвинулись от их дома на несколько кварталов вперед, вглубь города.
Наталья прижимала Ириску, Пашку и своих трех детей к себе, не позволяя разбегаться по двору, это было опасно, на каждом шагу могли встретиться не разорвавшиеся снаряды и мины.
Настя,
Настя неподвижно стояла, не чувствуя холодного ветра, потом вдруг увидев несколько ранних, вылезших из холодной земли нарциссов, сорвала два и положила на холмик. Слезы опять покатились по щекам, и она тихо прошептала: «Папочка, прости, папа…»
Сегодня, когда их двор и квартал наконец- то освободили русские войска, и когда они узнали, что Мариуполь долгое время жил в блокаде, оккупированный нац. батальонами «Азов» и всу- шниками, Настя, казалось, вышла из оцепенения, владевшего ею несколько недель. И пришла в неописуемый ужас – отца больше нет, она осталась совсем одна! Навряд ли Влад… Влад.… Зачем она ему? Настя посмотрела, как Влад, стоявший в метре от нее, включил Айфон, пытаясь поймать сеть, и дозвониться до своей жены.
Когда Влад отключил телефон, бросая безуспешные попытки связаться с Ксюшей, он оглянулся и не увидел Насти. Он пробежался глазами по двору: на вертящихся, чудом сохранившихся качелях сидели дети, пытаясь раскрутить их по кругу, подростки носились друг за другом по двору, скалясь чумазыми довольными улыбками, баба Катя и дед Саша сидели на лавке, подставляя лица внезапно вышедшему из- за туч солнцу, но Насти не было! Нигде!
Влад забежал за периметр их двора, до слуха долетали перестрелки автоматов и бухающие тяжелые звуки. Он закричал: «Настя! Настя!» И вдруг с ходу, почти налетел на нее, не заметив сразу. Она стояла около арки, соединяющей два дома. Арка образовывала темный, широкий проход с улицы во двор. В детстве они любили носиться сквозь нее на велосипедах или роликах.
Теперь в этом проеме замер огромный, искореженный танк, он будто застрял тут, пытаясь вылезти из арки, башня свернута, дуло смотрит в сторону противоположного девятиэтажного дома. Многочисленные осколки от снарядов валяются неподалеку.
Настя, обхватив себя руками, пристально смотрела на танк, чуть завалившийся на бок, на котором виднелись опознавательные знаки украинской армии.
Влад, как и она, замер, на несколько минут, пытаясь понять – почему танк оказался в жилых кварталах, почти у них во дворе, с кем он воевал здесь и по какой цели выпустил столько снарядов?
Настя повернулась к нему и тихо спросила:
– Зачем они так, Влад?
А у него не было ответа ни на этот вопрос, ни на другие, роем кружившиеся в его голове. Но он точно знал, что не оставит здесь свою зеленоглазую соседку, и что он теперь отвечает за ее жизнь, как старший брат.
На обратной дороге им встретилась женщина, она шла, опустив голову, когда- то пушистый воротник ее красного пальто усеялся плотным слоем седых волос. Когда поравнялась с
– Пить, воды…
И чуть не упала, шатаясь от слабости, здесь же, на разрытом воронками асфальте. Влад подхватил ее, и нес на руках до их подвала.
Как только вернулись во двор, подбежавший к ним Пашка, звонко вскрикнул, моргая огромными глазищами:
– Баба Аня!
Тут же около них засуетились, подавая женщине маленькую бутылочку с водой. Она сделала не большой глоток, потом второй, третий. Наталья сразу же уложила ее на Настину кровать из ящиков и ввела оставшуюся в их аптечке глюкозу.
Потом, когда женщина чуть пришла в себя, то рассказала, что жила в доме, неподалеку от них почти сорок лет, пряталась все это время в подвале. Но вчера, решила подняться наверх, в свою изуродованную квартиру, в надежде найти сухари или крупу. Это и спасло ей жизнь.
Вечером, к ним во двор вошел украинский танк. Сначала жители их дома ничего не поняли, они кипятили воду, пытаясь что- то приготовит, и грелись около костра. Из танка высунулся боец и прокричал им в спину:
– Що змерзли? Але нічого – зараз вам буде жарко!
Он выпустил первый снаряд, который разорвал соседний подъезд, а потом его дуло развернулось в сторону подвала, где прятались мирные, и раздался ужасный грохот, тела людей взрывной волной выкинуло наружу!
Баба Аня бесстрастно и тихо закончила свой рассказ:
– Никого из нашего подвала не осталось в живых, пятнадцать человек погибло. Я не смогла их похоронить…
Так вот значит, куда стрелял застрявший в арке танк!
В тот же вечер они все: дед Саша, Матвей, Миха, Антон, Сашка, Влад пришли во двор бабы Ани, и как смогли, похоронили останки людей, писали на картонных табличках черным маркером: Маша- 7 лет родилась… Алексей Данилов- 27 лет, год рождения… Мария Данилова- 25 лет, год рождения…
В это же день баба Аня рассказал Наталье и Матвею, что Ириска и Пашка – дети погибших Марии и Алексея Даниловых, они две недели назад потеряли их около той самой аптеки, когда бежали от начавшейся бомбежки. Все последующие дни Мария и Алексей тщетно пытались найти своих детей. По иронии судьбы Пашка и Иришка находились рядом с ними, и еще бы денечек, и родители могли бы обнять их, прижать к себе…Но не случилось.
Сказать, Пашке и Ириске, что их маму и папу только что похоронили, Наталья, и Матвей не смогли. Пашка смотрел на них огромными, карими глазами и все спрашивал: «А когда мама и папа вернуться? Баба Аня здесь, значит и они где- то недалеко?»
Наталья отвернулась, от мальчика смахивая слезы – не далеко, он прав, на их детской площадке теперь есть небольшие холмики с табличками: Алексей Данилов- 27 лет, год рождения…Мария Данилова- 25 лет, год рождения…
Глава одиннадцатая «Наверх»
Хотя они и оказались наверху, на улице, никому до конца не верилось, что их подземная жизнь закончилась, и можно подняться в свои квартиры. Но люди, вышедшие из подвала, медлили, за три недели они стали одной семьей и было сейчас что- то неестественное в том, что они расходятся.