Безликая королева
Шрифт:
Наоми прикрыла дверь и вопросительно взглянула на Лонгрена. Что теперь? Ей нужно уйти или остаться? Одновременно хотелось и того и другого. Было бы прекрасно скрыться от чужих глаз, запереться где-нибудь и дать волю слезам, но нельзя же оставить мужа наедине с этой мерзкой женщиной. Наоми помнила, как та убивала себе подобных – без чувства жалости, будто бы даже получая удовольствие.
– На колени! Перед тобой король! Как смеешь ты выказывать дерзость?
Мисора опустилась. Она проделала это спокойно, почти грациозно, чем еще сильнее разозлила девушку.
– Прошу прощения, ваше величество, за мою бестактность…
Лонгрен смерил девушку взглядом. Волосы незнакомки были засаленными, одежда грязной и порванной в нескольких местах, на исхудавших руках виднелись синяки. И тем не менее она казалась красивее стоящей позади Наоми. Что-то невысказанное, резкое и пленительное было в чертах лица. Любой распознал бы в ней чужачку. Смугловатая для севера кожа, необычный, хитрый разрез глаз.
– Подними голову, – приказал король, и девушка повиновалась. – Как твое имя?
– Мисора, ваше величество…
– Кто учил тебя убивать, Мисора?
– Никто.
– Тебе доводилось делать это раньше?
– Да, ваше величество…
– Кого ты убивала?
– Лживых людей и… – она выдержала паузу, терзаясь в сомнениях о том, стоит ли говорить правду, – детей…
Сердце Наоми дрогнуло, она едва не шарахнулась назад. Детей? Эта мерзкая женщина убивала невинных? Стоило подумать об этом – и королеве захотелось бросить ее в костер.
– У тебя была на то веская причина?
– Да, ваше величество.
Лонгрен развернулся, чтобы лучше видеть собеседницу. Мисора наблюдала за движением широких плеч. Короля практически целиком скрывала вода, но он все равно внушал трепет. Женщине казалось, что мужчина красив и ужасен одновременно. Мокрые, слегка вьющиеся пряди спадали вдоль хмурого лица с треугольным, заросшим длинной щетиной подбородком. В карих глазах читалась не то заинтересованность, не то злость. Может, все сразу. Мисоре подумалось, что эти глаза не способны излучать радость. Они принадлежали садисту, человеку, чьи мысли трудно разгадать и от которого ждешь подвоха. Женщина никак не могла представить с ним ту, что стояла позади. Хрупкая, по-детски сложенная Наоми совсем не подходила королю. Не с ее блеклым, фальшиво-горделивым лицом и тонким, не умеющим обольщать голосом. Мисора отчетливо чувствовала запах страха – королева провоняла им.
– Если бы я снова приказал тебе сражаться, ты бы это сделала?
– Да, ваше величество.
– Ты бы убила невинного?
– Если бы такова была ваша воля.
– А если бы я велел тебе не защищаться, а твоему оппоненту тебя убить? Как бы ты тогда действовала?
Мисора молчала, думая, как правильно ответить. Лонгрен усмехнулся.
– Колеблешься?
– Думаю, я защищалась бы, ваше величество. В этом есть смысл, когда уже нечего терять.
Жалкое подобие улыбки мелькнуло на лице мужчины.
– Наоми… Пусть ее отмоют, дадут другую одежду и отправят на кухню. Там как раз не хватает рук.
– Конечно, ваше величество. – Девушка взглянула на рабыню с неприкрытым отвращением и досадой. Она только что призналась в убийствах, а теперь будет помогать слугам? И как Наоми должна есть, зная, что где-то поблизости крутится эта грязная грешница? – Благодари короля. Он сохранил тебе жизнь и отвел угол в замке. Ты будешь обязана ему до конца своих дней.
Мисора наблюдала за тем, как Лонгрен усмехается, как мелкие прозрачные капельки стекают по его шее и торсу. Он повернулся к женщинам спиной и ушел под воду с головой. Наоми велела встать, и Мисора охотно подчинилась.
Конец ознакомительного фрагмента.