Безмолвные тени Раминара

Раминар — планета обмана,

Миражей и безумных причуд.

Это мрачное царство тумана,

Где безмолвные тени живут.

Неприятности начинаются

Представительный мужчина лет шестидесяти спокойным движением откинул со лба на удивление густые седые волосы и удобнее расположился за высокой кафедрой на освещённой сцене.

— Уважаемые

Всё, о чём говорит профессор, мне хорошо знакомо, поэтому, не вслушиваясь в суть, любуюсь благородным профилем и серьёзным, сосредоточенным выражением лица. Мой научный руководитель всегда вызывал у меня уважение и почтение. Умный, предупредительный, предельно корректный, вежливый, абсолютно лишённый амбициозности и снобизма, общающийся со всеми без налёта величественности, а ведь регалий и заслуг у него побольше, чем у профессоров других лабораторий. Короче говоря, просто мечта, а не мужчина. Я была так счастлива, когда кафедра, на которой я обучалась, отрекомендовала меня для прохождения первой рабочей практики именно под его начало! Жалела только об одном — разница в возрасте у нас… Колоссальная. Э-э-эх! Был бы он помоложе…

— Реализация проекта находится на стадии апробации и анализа информации, полученной в ходе первых экспериментов, — продолжается доклад, но слова едва доходят до моего сознания, потому что теперь я наблюдаю за нетерпеливым шевелением сидящих в первом ряду людей.

Ой, о чём это я? Людей? Нет. Директоров, инвесторов, акционеров. Толстосумов, далёких от науки, весьма неохотно расстающихся со своими деньгами и так много требующих взамен, если им приходится это делать. И, судя по скучающим, а иногда и презрительным физиономиям, которые периодически удаётся заметить, когда кто-нибудь из них поворачивается ко мне вполоборота, суть того, как достигается нужный результат, их совсем не интересует. Некто тучный и лысый откровенно зевает; спесивая дама, демонстративно игнорируя выступление, беседует с соседом; ещё двое шарят глазами по стенам, в поисках более интересного занятия на ближайшие пять минут. Только один представитель почётных гостей из этой замечательной компании внимательно слушает выступающего. Хотя… Может, я ошибаюсь, и он его просто рассматривает? Ради удовольствия, например.

Проявляю я любопытство совершенно напрасно. Почувствовав пристальное внимание к своей персоне, мужчина оборачивается, отыскивая глазами того, кто буравит взглядом его затылок. Чувствительный, гад.

Заставляю себя прекратить процесс изучения, возвращаясь взглядом к профессору.

— Таким образом, — тот уже подводит итог, обобщая сказанное ранее, — данная разработка даёт нам возможность считывать с коры мозга, фиксировать и сохранять информацию в форме нейронного кода, расшифровка которого может стать приоритетной задачей в следующем периоде исследований.

Традиционные аплодисменты не кажутся мне такими бурными, как те, что последовали за выступлением предыдущего докладчика, и этот факт рождает в душе беспокойство. Уже несколько недель по институту ходят слухи, что некоторые проекты будут закрыты. Причина? Перерасход средств. Слишком много было потрачено за текущий год, ведь содержание каждой лаборатории обходится ох как не дёшево, а их сейчас — восемь! Именно поэтому кое-кто, сидящий где-то там, наверху, подсчитал убытки, прослезился и подумал, что вот таким элементарным способом можно снизить статьи расходов.

Ох, не дай бог, прикроют именно нашу разработку!

Уже практически не слушаю остальных выступающих. Сижу как на иголках, дожидаясь окончания конференции, чтобы поговорить с профессором и услышать вердикт. Решения сейчас принимаются быстро, тем более комиссия с утра в институте работала. Весь день высокопоставленные гости шлялись безумной толпой с этажа на этаж и совали нос во все кабинеты, делая вид, что вникают в научный процесс. Так что, уверена, отчётные доклады — чистая формальность.

Выйти из зала быстро у меня не получается. Толпа работников интеллектуальной сферы — медлительных, обсуждающих профессиональные вопросы и гудящих словно улей, — ужасно медленными волнами выплёскивается через узкие дверные проёмы. Я, разумеется, пытаюсь протиснуться сквозь эту живую массу, но, поняв всю бесплодность своих попыток, стратегически отступаю. Вернее, неожиданное вклинивание передо мной какой-то наглой личности заставляет сделать шаг назад.

— Чёрт! — основательно меня напугав, восклицает низкий голос за спиной. — На ноги наступать обязательно?!

Ой.

Оперативно отшатываюсь в сторону, разворачиваясь к тому, кого я так неосмотрительно травмировала.

Мужская фигура, склонившись практически к полу, растирает пальцами голеностоп.

— Простите! — виновато смотрю на него, прижимая руку к груди. — Меня толкнули.

— Да? — незнакомец морщится от боли, взглядывая на меня снизу вверх из-под сердито сдвинутых бровей. — А может, вы это сделали специально? — наконец-то выпрямляется, перестав изображать из себя пострадавшего.

Снова ой. Потому что высокий — раз. И теперь смотреть на него снизу вверх приходится мне. Один из инвесторов — два. На такой костюмчик, как у него, мне не меньше года работать. В довесок ко всему прочему, он — именно та личность, которая обернулась, заметив мой интерес. Чувствую, дело — швах. Эти субъекты, судя по всему, и так не слишком дружелюбно настроены, а тут ещё я внесла свою лепту…

— Нет, — отвечаю максимально нейтрально, старательно сдерживая раздражение. С какой стати он мне не верит? — Это получилось случайно. Я же объяснила. И извинилась.

— Считаете, что этого достаточно? — визави переступает с ноги на ногу, старательно имитируя болевой синдром. — Вы мне всю ступню отдавили.

— Ян Карлович! Куда же вы пропали? — неожиданно раздаётся громкий оклик, избавляя меня от необходимости отвечать. Я аж вздрагиваю от резких, визгливых интонаций.

Мой собеседник тоже равнодушным не остаётся. Недовольно морщится, чуть разворачиваясь корпусом, чтобы бросить взгляд в сторону выскочившей из-за портьеры на сцену очень тучной дамы, нерешительно останавливающейся у края и явно прикидывающей — идти вниз или подождать, пока искомый субъект соизволит к ней подняться?