Безмолвный Джо

Паркер Т. Джефферсон

– И ты был прав.

Мы подошли к могиле, закрытой прямоугольным пластом свежего дерна. Выше по склону бригада могильщиков готовила мини-экскаватором новую яму. Рев мотора подтверждал, что и жизнь, и смерть продолжаются. Вдалеке на западе можно было разглядеть окутанный дымкой остров Каталина. Над ухоженным травяным ковром кружились и жалобно кричали чайки.

На могильной плите был выбит простой текст:

Уилл Трона

1947-2001

Любящий

муж и отец,

служивший людям

Стоя у могильной плиты, я сильнее ощутил свою близость с матерью. Меня обожгла мысль, какими одинокими мы с ней стали и как далеки от нас Уилл-младший и Гленн, занятые своими делами. Мэри-Энн всегда была чемпионом по воспитанию в своих детях независимости и уверенности в собственных силах. Она всегда доверяла мне, прививая чувство ответственности и самостоятельности. Сама она была довольно замкнутой личностью и неохотно демонстрировала свои чувства. И обладала безукоризненными манерами. Но сейчас я бы не взялся точно определить, был ли этот изящный стоицизм опорой для нее или тяжелой ношей.

Я взял Мэри-Энн за руку.

– Мама, отец говорил мне, что у тебя было неважное настроение в тот вечер. Ты снова, как он выразился, была чем-то расстроена. Не могла бы ты мне рассказать об этом?

Взглянув вниз на могилу, она качнула головой. Потом вздохнула и посмотрела мне в глаза.

– Поговорим об этом в машине.

Через полчаса мы покидали кладбищенские холмы. У ворот нам помахал рукой человек в черном.

– У него кто-то был. На похоронах до меня дошло, что это та симпатичная мексиканка из конторы Хаима. У него это уже далеко не первый роман. Да ты и без меня знаешь, не так ли?

За последние пять лет, когда я был его шофером, охранником, доверенным лицом, слугой и оруженосцем, мне было известно о четырех таких романах. Два из них длились не больше месяца, а два других были продолжительнее. Но я подозревал, что были и неизвестные мне "случаи".

– Да.

– Ты, наверное, смотрел на меня и думал, что твоя мама одна из тех простоватых блондинок, которые слишком тупы, чтобы догадаться об измене мужа?

– Я всегда считал тебя самой красивой женщиной в мире. И не понимал, почему отец проводит время с кем-то еще. Вначале мне казалось, что ты не догадываешься. Но потом понял, что тебе все известно.

– Каким образом?

– Той ночью, когда ты плакала в своей комнате. В свое время я смотрел кино или читал роман, где обманутая женщина плачет в одиночку в своей комнате. И мне все стало ясно. Мне было тогда лет четырнадцать.

– Ну, это лишь один из множества таких эпизодов.

Я обернулся к ней. Мать улыбалась, но я заметил, как из-под оправы ее очков выкатываются слезинки. Голос ее звучал слабо и надтреснуто, словно морской ветер разрывал его.

– Я так любила этого сукина сына. Но иногда просто ненавидела. О чем я сожалею больше

всего, так это о том, что Уилл умер, будучи мною ненавидим.

* * *

Я сразу направился к зданию тюрьмы, но не зашел в диспетчерскую. Несколько минут я трепался с Майком Стейчем, Великаном, надеясь привлечь внимание Сэмми Нгуена, и это сработало. Он окликнул меня и попросил подойти к решетке. Я придвинулся немного ближе.

– С Сэндз все получилось, – сказал я.

– Симпатичная бабенка.

– Но Алекс там практически не объявляется.

– Выходит, она одна. Ты можешь ей заняться.

– Мне не до этого.

Казалось, Сэмми что-то обдумывал.

– Два раза они его чуть не зацепили.

– Везунчик.

– И параноик. Это и спасает.

Великан не выдержал и проревел:

– Потому что эти федералы просто идиоты.

– Если уж говорить про одиноких девушек, то как поживает Бернадетт?

При этих словах Сэмми сразу взглянул на меня с подозрением:

– С ней все в порядке. А чего бы ей не быть в порядке?

– Это ты затеял разговор про одиночество, а не я.

Сосед Майк опять проснулся:

– Она одинока, Сэмми. Они все становятся одинокими – рано или поздно. Чем симпатичнее, тем раньше.

– Заткнись, Майк. Ты снова выводишь меня из себя.

Сэмми обхватил прутья двумя руками. Оранжевая тюремная роба висела на нем, как на подростке.

– Джо, ты хочешь назначить свидание Бернадетт?

– Нет. Но я подумал, что мог бы взглянуть на нее, если, конечно, ты не против. Просто убедиться, что с ней все в порядке.

Сэмми уставился на меня, гримаса замешательства перекосила его лицо.

– Зачем тебе это вдруг понадобилось?

– Ты выручил меня, а я помогу тебе.

– Я просил тебя достать хорошую крысоловку.

– Я не имею права передать тебе такую крысоловку. Но служители планируют разбросать в трубопроводах приманку с отравой.

Великан опять не вытерпел:

– Крысы передохнут и начнут вонять.

– Эта крыса у меня в камере, а не в каких-то трубах, – огрызнулся Сэмми.

– Но чтобы бегать туда-сюда, они ведь пользуются трубами.

– Если бы у меня была обычная пружинная крысоловка, я бы ее давно поймал.

– У меня нет возможности передать тебе такую крысоловку. Это запрещено. Ты можешь разломать ее и сделать заточку.

Сэмми обиженно надул губы.

– А вот я однажды сам сделал ловушку, – вступил в разговор Стейч. – Когда был во втором классе.

Раздраженный Сэмми сверкнул глазами.

– Это когда тебе было шестнадцать, что ли?

– Я отверну твою косоглазую башку, как только будет шанс.

– Благодарю Бога, что поместил меня в блок "Ж". Что за сволота вокруг – одни крысы и кретины.

– А ты повесься, – посоветовал Майк.

– У меня нет ни шнурков, ни ремня, да и за камерой ведется непрерывное видеонаблюдение.