Безобидное хобби
Шрифт:
– Опиши мне ее, – потребовал призрак.
– Высокая блондинка с зелеными глазами, красивая. Черты лица правильные. Предпочитает носить зеленое…
– Бааван ши.
– Что?
– Это фейри. Бааван ши называются, – пояснила Кассандра, словно каждый уважающий себя человек просто обязан знать все роды фейри наперечет.
– Можешь рассказать подробнее?
Кассандра напряглась, вглядываясь куда-то в темноту.
– Не сейчас. Тебе пора.
– Что значит – пора? – Я слегка опешила от ее грубости.
– Просыпаться пора. Тебя ждут.
– Как это ждут?
– Ждут,
И она неожиданно толкнула меня так сильно, что я пролетела через всю смотровую площадку, с воплем сорвалась с нее и… проснулась.
Глава 12
Я распахнула глаза и обнаружила в опасной близости от себя лицо Дилары. Вампирша трясла меня, чтобы пробудить ото сна, но отчего-то ее пребывание в комнате в то время, когда я находилась в ночных грезах, вызывало стойкую потребность осмотреть себя на предмет следов вампирских клыков. Мало ли что.
– Ты что здесь делаешь? – удивленно воскликнула я.
– Как что? – изволила изумиться она. – За тобой зашла. Мы же договаривались. Ну и горазда ты спать, некромантка!
– А как ты сюда попала? – удивленно захлопала глазами я, вспоминая, что точно закрыла дверь на массивную задвижку, а в открытую форточку спальни взрослому человеку ни за что не пролезть.
– Дорогая, ты же сама меня пригласила.
– Ах да. Будь любезна, напомни мне, чтобы я больше не приглашала в дом ни вампиров, ни бааван ши.
В темноте сверкнули в белозубой улыбке безупречные зубы.
– Только не надо отзывать свое приглашение сейчас. Я вообще-то одолжение тебе делаю. О, какая милая ночная рубашка. Бабушкина?
Я как раз вылезла из-под простыни, вдела босые ступни в мягкие комнатные туфли и поднялась на ноги. Да. Моя ночная рубашка побила все рекорды по скромности. Длинное просторное одеяние из белого льна, пусть тонкой выделки, но не допускающее даже намека на женственность фигуры или на то, что эта самая фигура вообще имеется в наличии. Высокий, под самое горло, ворот стягивался шнуровкой, давая полный простор любому воображению, так как увидеть что-либо шансов не было никаких. Лично мне рубашка нравилась. За мнение кого-то другого не поручусь, как-то не привыкла щеголять перед гостями неглиже.
– Нет, рубашка моя, – спокойно откликнулась я.
Тут Дилара зажгла свечу, и я во все глаза уставилась на ее наряд. Вот уж точно далек от скромности! Бааван ши и на сей раз не изменила своему любимому зеленому цвету. Ее платье, скроенное из темно-зеленого, почти черного материала, было настолько узким в талии, что лично я сильно переживала бы за целостность шнуровки при каждом вздохе, зато талия фейри выглядела осиной. Впрочем, вампирам, наверное, не обязательно дышать и, если нам сильно повезет, платье не лопнет до окончания вечера. Отороченный более светлым кружевом лиф имел настолько глубокий вырез, что грудь не выскакивала наружу каким-то чудом. Интересно, смогут ли мужчины держать себя в руках и контролировать взгляд, глядя в нашу сторону? И еще любопытней – дойдем ли мы сегодня куда-то по темным улицам? Рукава длиною в три четверти заканчивались кокетливыми рюшами кружев.
– Дилара, – хорошенько откашлявшись, осторожно начала я, – ты уверена, что мы собираемся именно в то общество? В смысле… что это не дом увеселений?
Прекрасная вампирша элегантно пожала плечами в ответ:
– Спокойно, некромантка. Ты еще свое платье не видела.
Признаться, ее заявление заставило мое сердце испуганно подпрыгнуть и ухнуть куда-то в область пяток.
– Ты принесла мне платье? Мы же только о масках договаривались.
– Конечно. Просто решила не мелочиться. Не могу же я позволить тебе идти кое-как одетой, и, глядя на твою рубашку, понимаю, насколько оказалась права. Прости, дорогая, но твой гардероб даже в монастыре осудят за излишнюю скромность.
– Ерунда, – возразила я. – В монастырях не судят за умеренность в одежде. И потом, чем плох мой гардероб? Конечно, на столичный шик не претендую, но у нас все одеваются именно так.
– Как – так? – скривила красиво очерченные губы Дилара. – Скучной, занудной серой мышкой? Глядя на тебя, безумно хочется взяться за краски и раскрасить все, как детскую картинку. Дорогая, пойми меня правильно, но кто-то должен тебе по-дружески сказать, что, одеваясь как синий чулок, сильно рискуешь остаться в гордом одиночестве, когда обнять, кроме кота, совершенно некого, а этот привередливый зверь станет еще и вырываться. Такую дивную фигурку нужно украшать одеждой, а не прятаться за ней.
– Вампиры открыли брачное агентство? – иронично фыркнула я. – Вот это новость!
– Хорошая идея. Если позволишь, я предложу ее Баркиароку для расширения нашего дела. Может, он даже предложит тебе часть прибыли, если, разумеется, будет в хорошем расположении духа.
– Прости, но лучшее, что ваш принц может для меня сделать, – это приказать вампирам оставить меня в покое. Пусть скажет своим подданным «фу!» – и мы в расчете.
– Фи, как грубо! Надеюсь, ты не имела в виду меня? Ведь мы с тобой так замечательно проводим время вместе, можно сказать, подружились. Только взгляни, какое дивное платье я припасла для тебя. Чудный фасон, а красный цвет всегда шел блондинкам.
Признаться, я тоже раньше так считала, но когда увидела «дивный» образчик портновского искусства, который предлагали надеть на сегодняшний вечер, резко передумала. Ощущение было такое, словно меня лошадь лягнула в грудь и одновременно поразил столбняк. Дилара приняла мою перекошенную, судорожно ловящую ртом воздух физиономию за выражение неописуемого восторга и лукаво улыбнулась:
– Правда, оно прелестно?
Просто не было слов описать, что именно я почувствовала в этот момент.
– Я его ни за что не надену, – наконец удалось выдавить мне.
– Не волнуйся, дорогая, многие поначалу находят слишком сложными многочисленные шнуровки. На самом деле это вовсе не так тяжело, как кажется на первый взгляд. Небольшая тренировка – и уверена, у тебя станет получаться даже лучше, чем у меня. Некоторые не любят корсеты. Считают, что они слишком врезаются в тело и чересчур стесняют движения, но когда увидишь результат, поймешь, что оно того стоит. Талия становится просто осиной, а бюст… бюст выглядит гораздо аппетитней. Прямо спелые дыньки, которые хочется съесть.