Безудержная страсть
Шрифт:
Нехотя отложив подушку обратно на мягкий матрас, Шеннон поднялась с кровати. Уже привычно укутав свое нагое тело простыней, она подошла к тихо тикающим часам, стрелки которых показывали ровно одиннадцать вечера.
Прикусив нижнюю губу, девушка тоскливо оглядела комнату. Ей предстояло провести в своей золотой клетке целую ночь одиночества и печали. Она мало пронимала, какие же неотложные дела могут занимать предприимчивого человека ночью, но все же думать об этом не стала. Ей хотелось доверять Мануэлю. Верить каждому его слову. Тяжело вздохнув, девушка все же постаралась отбросить от себя пессимистическое настроение. В конце концов, у нее оставалась надежда на то, что Мануэль появится в этой комнате с первыми лучами
«Любовь» – как много в этом слове. Именно благодаря ней она смогла понять всю истинную природу женщины. Смогла взглянуть на себя по-новому. И, кажется, такая, открытая для новых познаний, Шеннон нравилась ей намного больше прежней.
Вздохнув полной грудью, девушка присела на широкой подоконник. Казалось, уже ничто не могло испортить ее романтического настроения, как вдруг резкий свет фар на мгновение ослепил глаза. Проморгавшись, брюнетка вновь посмотрела на спортивный автомобиль, остановившийся у главного входа в дом. Выйдя из черного «Ламборджини», невысокий слуга открыл дверцу подошедшему хозяину.
Продолжая следить из окна спальни, девушка отстраненно прикусила ноготок указательного пальца. О том, что Мануэль сегодня собирался уехать из дома, она прекрасно знала, но то, что последовало минутой позже, повергло ее в самый настоящий шок.
Как только облаченный в шикарный светло-кремовый костюм хозяин сел за руль своей машины, на крыльцо особняка вышла молодая рыжеволосая девушка в плотно обтягивающем фигуру черном, коротком платье. Дождавшись пока тот же слуга откроет дверцу и для нее, она вдруг громко рассмеялась какой-то случайной реплике и небрежно села в машину. Черный «Ламборджини» резко сдвинулся с места, «улетая» к главным воротам этой огромной резиденции.
Спортивный автомобиль уже давно скрылся с глаз, а Шеннон все так же, не моргая, смотрела в одну и ту же точку. Она давно все поняла и даже где-то в душе уже заранее ждала подобного подвоха. Мужчины, подобные Мануэлю, никогда не остаются одни. Ей было ужасно больно от осознания такой истины, но, по крайней мере, глубоко в душе она ее знала. Однако чего она никак не ожидала, так этого того, что это произойдет сегодня. После того, что между ними было…
С болью закрыв глаза, девушка почувствовала, как по ее щекам заскользили крупные, горячие капли соленых слез. Его предательство было схоже с ножом в спину. Это было больнее того, что сделал Джеф. В эту минуту это было даже больнее того, что совершил с ней ее родной отец! Все ещё не до конца веря в произошедшее, потрясенная девушка отпрянула от окна. Звездное небо утратило для нее романтический смыл. Ей больше не хотелось мечтать. Ей жить больше не хотелось!
Спрятав лицо в своих холодных ладонях, Шеннон присела в кресло.
Как он мог с ней так поступить? Как мог после столь страстных объятий променять на другую?! Она отдалась ему вся, а что сделал он? Воспользовался глупостью наивной девчонки? Ей так хотелось кричать, хотелось проклинать его, но она не могла. Словно какой-то глубокий, невидимый барьер образовался внутри нее, не позволяя излить всю свою горечь обиды на эту ледяную маску полнейшего покоя. Да, она изменилась. Стала другой, не той агрессивной бродяжкой, что была раньше. За эти пару дней она заметно повзрослела душой. Она научилась ценить то, что имеет. Научилась отвечать за свои слова. И всему этому ее научил он. Человек, обладающий настолько холодным расчетом, что после страстных занятий любовью с ней он с легкостью взвалил на свои плечи новую пассию.
– А не слишком ли это много для вас, синьор Конте? – Горько смехнувшись, тихо спросила она, обращаясь в пустоту холодной комнаты.
Не узнавая саму себя, девушка
Нет, она по-прежнему не жалела того, что сделала и даже если бы у нее была такая возможность, то вряд ли что-то изменила в этих последних днях. Она лишь жалела об одном. Жалела, что забыла о том веселом смехе, что изредка доносился по ночам до стен ее комнаты. Она должна была хотя бы узнать о нем у Мануэля. Могла спросить. Хоть как-то поинтересоваться. А вместо этого она просто забыла о своей сопернице. Хотя, сопернице ли? Через несколько дней она навсегда покинет этот дом и тогда эта рыжая девушка может спокойно властвовать здесь повсюду. Сейчас, припоминая, что ей некогда рассказывал о Мануэле Джеф перед их роковым знакомством, Шеннон вспомнила, что одновременно у него могло быть десятки женщин, и все они воспринимали это как само собой разумеющееся. Имея сразу несколько любовниц, он не делал лишь одного – никогда не разрешал им задерживаться в его доме больше чем на одну ночь. А судя по тому, сколько раз она уже слышала в этих стенах знойный смех этой рыжеволосой особы, то с легкостью могла предположить, что та занимает значительное место в жизни Мануэля. От осознания этой нехитрой истины, ей стало больно как никогда.
Всего лишь несколько дней и она бы уехала отсюда, навсегда оставаясь в своих глупых фантазиях о чистой и совершенной любви. Почему? Почему он не подождал этих нескольких дней…
Ее горькие мысли прервал тихий стук в дверь.
Позволив темнокожей служанке пройти в комнату, Шеннон без интереса взглянула на принесенный поднос с едой, но, так и не разобрав, что на нем находится, раздраженно перевела взгляд на ближайшую стену.
– Простите, что так поздно. – Неожиданно заговорила служанка. – Но синьор говорил, что вы спали. А теперь, когда Энрико увидел полоску света под дверью, то подумал, что вы, должно быть, голодны…
Тронутая чрезмерной заботой слуг, Шеннон горько усмехнулась. Хотела ли она есть – она не знала. Что-то внутри нее оборвалось, не давая возможности головному мозгу соединиться со своими импульсами. Иначе она бы не сидела так, покорно сложа руки. Иначе ее душу не заполнил бы тот лютый мороз, что сейчас вьюгой кружил в ее израненном сердце.
– Кто она? – Словно чужим голосом, тихо спросила Розу брюнетка. – Кто уехал из дома вместе с хозяином?
Не ожидая подобного вопроса, негритянка пораженно посмотрела в бесстрастное лицо темноволосой девушки.
– Синьорина Микелина. – После недолгого раздумья, отозвалась она.
Подняв на служанку свой безжизненный взгляд, Шеннон не удержалась от очередной усмешки.
– Милое имя. – Холодно проронила она, вновь возвращаясь в себя.
Отметив, что даже служанка знает имя одной из любовниц Мануэля, Шеннон досадно вздохнула.
– Могу я ещё что-нибудь сделать для вас? – Вновь послышался со стороны тихий голос. – Может быть, приготовить вам ванную или сменить пост…
– Уходи! – Резко перебив женщину на полуслове, четко произнесла она. – Мне ничего не нужно.
Поспешно исполнив приказ, Роза вышла из комнаты.
И вновь Шеннон осталась наедине со своими мыслями.
Внутри ее душили слезы обиды и негодования, но, не выпуская своих эмоций наружу, девушка осталась убийственно спокойной до конца.
Кое-как борясь с подступившей депрессией, Шеннон встала с кресла и подошла к камину. Ей не хотелось больше думать ни о той смеющейся девице, ни о Мануэле. Пускай они оба катятся к черту. А она устала от слез и разочарований. Устала быть обманутой. Устала вечно сидеть на задних рядах. С нее хватит! Пускай она пока не умеет отделять свои эмоции от желаний, но это будет следующим этапом в ее новой жизни. Что ж, раз синьору Конте нужен от нее только лишь секс, она отплатит ему той же монетой. Долой чувства и привязанность. Долой розовые очки!