Безумцы
Шрифт:
— Не до него было. — Абст пожимает плечами. — Вот-вот грохнет взрыв, а мне надо еще успеть исправить респиратор. Да и сидел он закутанный в одеяло, голова забинтована — одни глаза сверкали… Ладно, хватит болтать!
Абст выходит. Глюк и Вальтер движутся следом.
Трое обитателей подземелья втаскивают в пещеру двухметровый серый цилиндр.
— На стол! — командует Абст, направляясь к шкафу с медикаментами.
Помощники укладывают цилиндр на обитом цинком столе. Глюк устало
— Открывайте! — бросает Абст, роясь в шкафу.
Вальтер и Глюк отщелкивают замки, напоминающие стяжные запоры канистр. Их четыре, расположенных пояском в первой трети цилиндра.
Высоко держа руку со шприцем, Абст возвращается к столу.
Глюк берется за скобу в торце цилиндра, тянет ее к себе.
Цилиндр разнимается на две части. В нем — человек, бронзоволицый и темноволосый. Его глаза закрыты. Нос, рот и подбородок спрятаны в овальной воронке, от которой уходит в цилиндр толстый резиновый шланг.
Карцову понятно назначение цилиндра. Это кассета, в которой сюда доставляют людей, не умеющих пользоваться респиратором.
Радист освобождает человека. Пустая кассета со звоном падает на пол, будто гильза артиллерийского снаряда.
Теперь тот, кого принесли, виден весь: нагой, тощий, с опавшим животом и торчащими ребрами, которые, кажется, вот-вот прорвут обтягивающую их желтую кожу.
Над ним наклоняется Абст. Он делает укол в область сердца, приносит второй шприц и производит инъекцию в руку.
Человек вздрагивает, стонет. Он открывает глаза и силится оторвать голову от стола.
Абст берет его руку, слушает пульс.
— Воды! — приказывает он. — Горячей воды. Соберите всю, какую найдете, слейте в ванну. Скорее!
Глюк и Вальтер спешат к выходу. Но несчастный начинает биться. Он выкатывает глаза, хватает руками воздух, хрипит. Затем следует удар затылком о крышку стола, волна дрожи от груди к ногам — и он недвижим.
Абст пальцем поднимает веко у него на глазу.
— Готов! — бросает он.
Помощники возвращаются.
Радист набожно крестится, что-то шепчет. Подойдя к покойнику, складывает ему на груди руки.
— Быстренько ты отчалил… — бормочет он, разглядывая лежащего. — Кто же ты был: малаец или индус?
— А, один черт! — Глюк раздосадован. — Тащили его, мучились, а он ноги протянул.
— Не богохульствуй, — строго говорит Вальтер. — Придержи язык, не то быть несчастью… Это хорошо, что он умер среди людей.
— Мог бы и пожить.
— У нас дорога ему была одна. — Радист вздыхает, привычно теребит ворот свитера и снова крестится. — Днем раньше, днем позже…
— Тьфу! — негодует Глюк.
Из карманчика на груди он достает круглую белую коробочку. От нее тянется длинный шнурок.
— Взгляни.
Радист берет коробочку, недоуменно вертит в руках.
— Да раскрой же!
Радист развинчивает коробочку. Вываливается свернутая в трубку бумажка. Он разворачивает ее и читает:
— “Рагху Бханги, бакалавр медицины. 708. Рэдстрит, Лондон”. Ну и что? — говорит он, подняв глаза на товарища.
— А то, что бакалавр медицины — это врач. Парень носил эту штуку на шее. Он был врач. Сама судьба прислала его сюда… Надо же: доплыл, чтобы испустить дух у нас на руках!
— Врач… — шепчет Вальтер, начиная понимать.
Он оборачивается к Абсту. Тот стоит у полки, дезинфицируя шприц.
— Шеф, вы рискнули бы довериться черномазому?
— Не знаю. — Абст прячет шприц, оборачивается — Впрочем, почему бы и нет?
— Чужому, шеф?
— Чужому? — переспрашивает Абст, возвращаясь к столу. — А какая, собственно, разница? Он никогда бы не вышел отсюда.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
И снова Карцов видит солнце — яркое, жгучее солнце прямо над головой — и ощущает струи влажного теплого ветерка.
Он лежит у самой воды, ноги его свисают с края скалы так, что волны холодят ступни, лодыжки.
Время от времени он шевелится на своем неудобном ложе, громко стонет: быть может, на скалу выведены микрофоны; пусть тогда обитатели подземелья не только видят в перископ исстрадавшегося, полумертвого от перенесенных лишений человека, но и слышат его голос.
Подаренный Джаббом нож рядом, на краю узкой каменной щели. Карцов прикрыл его коленом и готов мгновенно столкнуть в щель, бог знает какую глубокую. Как только Абст появится из-под воды, нож исчезнет.
В те часы, когда, дождавшись темноты, он вновь переплыл лагуну, с фонарем в руках отыскал ориентир и свое убежище, а затем прополз до расщелины и выбрался на волю, — в те часы он многое передумал. Определен каждый его шаг, взвешено каждое слово, которое он скажет хозяевам грота.
Есть ли у него шансы на успех? Он сознает — почти никаких. Но он должен сделать попытку!..
Военно-морской базе союзников грозят новые диверсии — Абст и его люди не остановятся на полпути. Только Карцов может помешать этому, спасти жизнь сотен моряков, сохранить корабли, которые действуют против общего врага. То, что военный суд базы приговорил его к смерти, ничего не меняет.
Вторая причина, заставляющая его попытаться свершить задуманное, — люди, которых опекала Ришер. Кто они, эти водолазы? Больные, чья психика расстроена в результате какого-то происшествия? А что, если в подобное состояние они приведены умышленно, с целью?