Безумие Бардов
Шрифт:
– Чем же они так неприятны?
– Моралисты. Иначе говоря, все разумные, не признающие их норм морали – полуживотные, по их мнению, и должны быть либо уничтожены, либо принуждены к соблюдению этих норм. Предпочитают искать слабых противников и ассимилировать их.
– Моралисты… – нахмурившись, повторил дварх-майор. – Это понятие растяжимое. Нас вот в большой галактике тоже ненавидят, хотя мы уничтожали нелюдей. Работорговцев и пиратов. Вы полагаете, что их нужно оставить в покое и позволить им наживаться на чужом горе?
– Ни в коем
Аарн переглянулись, и Ирина уловила, что они обмениваются потоком ментальных образов. Это что, все разумные в этой странной комнате – эмпато-телепаты? Очень похоже… Или это местные осознающие? Она вслушалась внимательнее и сначала не поверила себе – аарн использовали не привычные ментальные образы, а, скорее, эмоциональные. Хотя нет, не так, они совмещали необычным образом скомпонованные информационные блоки с эмоциями, и именно эмоции несли на себе основную информационную нагрузку. Ирина задействовала все резервы мозга и вскоре начала что-то понимать. Хозяева обсуждали странную гостью и ее слова. Перестраивать свое восприятие на иной тип ментального общения ее обучили еще два года назад – мало ли с кем встретится осознающий. Вот и пригодилось.
Заболела голова – обычная плата за перенапряжение. Часа через два пройдет. Она анализировала эмообразы аарн и все больше удивлялась. Такой способ общения был намного информативнее привычного, надо будет по возвращении домой – если вернется! – обязательно продемонстрировать его князю и остальным старшим магистрам.
Разобравшись, Ирина перестроила несколько участков мозга, из-за чего голова разболелась еще сильнее, и сформировала первый эмообраз:
– А кто вы вообще такие? Что такое ваш орден?
Все четверо аарн потрясенно обернулись к ней.
– Вы нас слышите? – эмообраз дварх-майора горел цветами изумления.
– Еще не полностью… Надо еще три участка мозга преобразовать, чтобы все понимать, но пока не могу – слишком уж голова болит. У вас очень интересный способ общения, первый раз встречаю, ни одна ди-структура не использует ничего подобного. С трудом поняла.
– Однако поняли, – задумчиво посмотрел на гостью Иван Алексеевич. – Мы не встречали до сих пор природных эмпатов такой силы, как вы… У вас идеальная защита, даже дварх не сумел прочесть память.
– Но это же неэтично! – вспыхнула Ирина. – Это…
– Сударыня, этика относительна! – возразил молчавший до сих пор ящер. – То, что неэтично для вас, может быть вполне этичным для кого-нибудь другого. У нас принята полная открытость мыслей и чувств. Никто и ничего не скрывает.
– Ужас какой… – поежилась Ирина. – Да я без щитов через полчаса с ума бы сошла! У разумных в голове порой такая мерзость…
Она брезгливо поджала губы. Аарн переглянулись и совершенно одинаково усмехнулись. Кроме ящера – тот широко распахнул пасть, куда вполне влезла
– Среди нас таких нет, – объяснила Надежда. – А во внешнем мире действительно без психощита не выжить. Но мы там бываем редко, предпочитаем жить среди своих.
– Среди своих? Но разве это возможно? Одаренных ведь очень мало!
Аарн снова переглянулись.
– У нас все эмпаты, – в эмообразе дварх-полковника чувствовалась улыбка. – Много миллиардов разумных.
– Все?! – Ирина помотала головой. – Простите, не верю…
– Наша эмпатия – искусственная, проявляется во время Посвящения, которое проводит опытный вероятностный ментат. Обычно таких ментатов именуют великими магами. Однако наши дети – врожденные эмпаты.
– И у вас не воруют детей ди-структуры сильных конклавов? – Ирина никак не могла поверить. – Да многие из них за десяток одаренных планету готовы взорвать! На что угодно идут, лишь бы хоть нескольких в год найти!
– Пусть бы попробовали, – скользнула по губам дварх-майора усмешка. – К тому же, нам незнакомо понятие «ди-структура».
– Как это? – совсем растерялась Ирина. – Да ведь цивилизация, не имеющая ди-эмпатической структуры, никогда не достигает галактического уровня! Это аксиома!
– Вот как? – приподнял левую бровь лор-навигатор. – У нас – нет.
Осознающая долго недоверчиво смотрела на него, а затем перешла в состояние надсознания – надо взглянуть на Сеть. Не может быть, чтобы никто не контролировал этот участок. Разве только вся эта вселенная находится в Белой зоне. А эгрегор ордена? Такого эгрегора она никогда еще не видела. Он не был привязан к какой-то одной области пространства, как обычно, он был везде и всюду, являясь частью Сети, переплетаясь с нею и уходя куда-то выше, похоже, в сами Сферы Творения. Видимо, орден Аарн – что-то совсем уж невероятное…
Ирина внезапно осознала, что каждый аарн – одновременно отдельная личность и часть огромного целого. Да что же они такое, в конце концов?! К кому она попала?! Возможно, орден – просто гигантская монада? Но нет, монады иначе выглядят, да и таких возможностей у них нет. И еще одно вскоре стало ясно – аарн свои способности почти не используют, и, похоже, даже не знают, как их использовать Да разве так можно?!
Вернувшись в реальность, она увидела встревоженные лица аарн и Надежду, приложившую к ее шее белесого скользкого червя. Ирина брезгливо отстранилась.
– Что с вами? – спросил Иван Алексеевич. – Вы внезапно потеряли сознание.
– Со мной? – удивилась осознающая. – Да ничего, просто на Сеть вашей галактики взглянула. – Она помолчала и добавила: – Знаете, я чего-то не понимаю… Ведь ваш эгрегор уникален! Иметь такие способности и совершенно не развивать их?..
– Это я вас не понимаю, простите, – прищурился дварх-майор.
– У вас эмпатия используется только для общения? На эгрегориальный уровень вы не выходите?
– Нет, – качнул головой Иван Алексеевич. – А вы, получается, да?