Безумная кепка Мономаха
Шрифт:
Дочь горестно вздохнула, подумав: ее решение поместить мать в клинику верно. Ну сколько можно терпеть такое безобразие? Процесс прогрессирует, до сегодняшней ночи Кира, напившись, все-таки ухитрялась добрести до своей спальни, а теперь…
— Мама, — сурово заявила Алиса и дернула пьянчужку за плечо, — немедленно проснись!
Кира молча покачнулась и свалилась на пол.
Ее голова повернулась, широко раскрытые, неморгающие глаза уставились прямо на дочь…
Никакого удивления смерть пьяницы ни у врачей, ни у стражей порядка не вызвала. Алисе пришлось честно сказать приехавшим
— Мама давно закладывала за воротник и приводила домой невесть где найденных кавалеров.
Кто у нее был этой ночью, не знаю. Мы не скандалили, я стеснялась соседей, тихонько все шло. Ну, разве что пела она громко… Но никто не жаловался, стены в доме толстые, не современная постройка.
— Все ясно, — подвел через несколько дней итог дознаватель. — В бутылке остались капли: водка фальшивая, дрянь намешана. Много людей от таких напитков потравилось!
Алексей, как мог, утешал жену. Впрочем, Алиса не слишком горевала, с уходом неотвратимо спивавшейся матери жизнь ее стала намного спокойней — никто не затевал скандалов, не дергал Алешу. А он наконец-то нашел работу, причем очень хорошо оплачиваемую. Одна беда — контора, куда брали Кононова, находилась в Подольске, но ведь и дальше поедешь за большой зарплатой.
Утром двенадцатого июня Леша поцеловал жену и воскликнул:
— Ну все, сегодня оформляюсь! Жди вечером с тортом и шампанским. Думаю, теперь можно вернуться к мысли о сыне. Квартира в порядке, я при постоянном окладе.
Алиса ощутила себя невероятно счастливой.
Пребывая в состоянии всепоглощающей радости, она отработала день и прилетела домой, где в кастрюле ждало своего часа тесто для пирожков.
Стрелки будильника бодро бежали вперед: семь часов, восемь, девять. Алиса начала испытывать беспокойство, превратившееся к полуночи в тревогу. Леша так и не приехал. Ночь она провела, не выпуская из руки трубку телефона, без конца пытаясь соединиться с мужем, но механический голос упорно талдычил:
— Аппарат абонента отключен или находится вне зоны действия сети.
В десять утра Алиса узнала: Алеша погиб в автокатастрофе.
Следующие дни прошли, словно в тумане, все заботы о похоронах и поминках взяли на себя коллеги по работе и единственная подруга Лада Добрынина.
Изуродованное тело мужа Алисе не показали.
— Лучше тебе его не видеть, — твердо заявила Лада. — Понимаешь, на месте аварии вспыхнул пожар…
Алиса вздрогнула и кивнула. Очнулась она лишь на девятый день и спросила у Лады:
— Полине с Верой сообщили?
— Нет, — ответила Добрынина.
— Почему? Я вроде просила…
— Извини, — пробормотала подруга. — Вообще-то, я посылала своего Ваньку в это Волкино, но он там таких женщин не нашел.
— Не Волкино, а Волкина, с буквой "а" на конце, — схватилась за голову Алиса, но, увидав расстроенное лицо Лады, быстро добавила:
— Не переживай, я сама виновата, бормотнула название, ты его и не разобрала.
Через неделю Алиса поехала к родственникам Алексея. Она была в деревне всего один раз и, если честно, после свадьбы особой дружбы с тетками не водила. Ни Полина, ни Вера в Москву не наезжали, Алексей в родные пенаты не катался,
Но, несмотря на туманность воспоминаний — ехали ведь с Лешей на машине, и Алиса не слишком следила за дорогой, — она легко нашла деревеньку. Село оказалось вымершим, избы стояли пустыми. Алиса запуталась в почти одинаковых домиках, многие из которых, как и тот, где она когда-то была, покрывал колер цвета неба. Но в деревне вообще никто не жил!
Алиса прервала рассказ, допила ставший совсем холодным кофе и тихо сказала:
— Понимаешь, они пропали!
— Ничего удивительного, — бодро отозвалась я. — Вполне вероятно, что тетки, раз деревенька захирела, переехали в город.
— Может, и так, но… — протянула Алиса. — Видишь ли, я так и не сумела их найти, они словно в воду канули. В аптеку к нам приходит один постоянный клиент, он крупный адвокат, и я его попросила помочь родственниц Алешиных отыскать. Рассказала, что помнила, о Вере и Полине Кононовых. Он пообещал и не обманул. Знаешь, что выяснилось?
— Нет.
— Вера и Полина Кононовы никогда не жили в Волкине. Там просто не имелось женщин с подобными данными!
Я насторожилась.
— Думаешь, он точные сведения раздобыл?
— Стопроцентно — да. Очень ответственный человек, с огромными связями, не болтун.
— Чудеса, да и только.
— Угу, — кивнула Алиса. — И это еще не все неприятности. После кончины Алеши они на меня дождем посыпались! Сначала вандалы разгромили кладбище, где похоронены мои родители.
Уж не знаю, по какой точно причине именно там, в Подмосковье, нужно было папу хоронить. Когда к нам агент пришла, мама прямо разум потеряла, твердила безостановочно: «Муж хотел в Ларюхине упокоиться. Много раз об этом говорил. И меня после смерти туда положите».
…Полузаброшенный погост никем не охранялся. Впрочем, опасаться мертвецам было нечего — богатых надгробий не имелось, памятников из раритетного розового мрамора не стояло, античных скульптур не маячило. В Ларюхине под железными крестами и фанерными пирамидками мирно ждали Страшного суда жители окрестных деревень. Ни о каких вандалах тут никто не слыхивал, здесь даже не крали с могил бумажные веночки и не уносили нехитрый инвентарь, хранившийся в сараюшке у входа на территорию.
И вдруг случилась беда: хулиганы поломали оградки, везде, где смогли, нарисовали краской свастику и написали лозунг: «Россия — русским».
Оставалось лишь удивляться, отчего националисты набросились на Ларюхинское кладбище, почему таблички с фамилиями «Кузин», «Петрова», «Никитин» вызвали гнев новых фашистов. Больше всего досталось той части кладбища, где были похоронены Павел и Кира Палкины. Их могилу просто разрыли! Столь же жестоко поступили и с соседями Палкиных: справа был похоронен Иван Нефедов, слева Анна Калинина, и оба захоронения тоже раскопали.
Не успела Алиса привести в порядок последний приют родителей и слегка прийти в себя от шока, как произошла новая напасть — в аптеку влезли грабители.